"Иосиф Сталин. Сочинения (Том 18) " - читать интересную книгу автора

отсиживались от событий, чтобы предъявить свою мудрость на другой день".
Так, фактам вопреки, Троцкий противопоставлял "свою мудрость" "широко
организованной фальсификации прошлого, которая составляет одну из главных
забот эпигонов", клялся в верности "исторической правде" (Моя жизнь. Т. 2.
М., 1990. С. 34-35) и тут же отчаянно облыгал прошлое, в котором сам не
участвовал. Сталин, по Троцкому, "просто отсиживался" летом и осенью 1917
года, делая основные доклады на съезде, определившем курс партии на
вооруженное восстание, готовя заводы и полки к выступлению, в то время как
Троцкий действительно отсиживался от событий в "Крестах".
Из содержания 18-го тома не крикливо, но настойчиво вырастает
интригующий общий вывод об уникальности многомерного видения перспективы
социализма и мирового революционного процесса, внутри- и геополитических
реалий, которым владел Сталин. Об известном "одиночестве" этой личности, в
своей единичности сконцентрировавшей в себе максимально разностороннее и
глубокое осознание всеобщего. Говорю об этом и на основе данной книги, и на
основе знакомства с бывшими соратниками Сталина, ни один из которых - и это
жестко продемонстрировала практика 50-70-х годов - не понял его более или
менее адекватно.
В дневнике М. А. Сванидзе (певица, жена А. С. Сванидзе - брата
Екатерины, первой, рано умершей жены Сталина) упоминается речь Иосифа
Виссарионовича перед выпуском академий Красной Армии 4 мая 1935 года.
"Говоря об этой своей речи, - отмечает Мария Анисимовна, - И. (Иосиф. -
Ред.) сказал, что забыл прибавить, "что наши вожди пришли к власти бобылями
и таковыми остаются до конца, что ими двигает исключительно идея, но не
стяжание", как это мы можем наблюдать в капиталистических странах. Там
стоять у власти - значит обрастать (богатеть)... Обаяние чистой идейности и
делает наших вождей любимыми и чтимыми для широких масс, да и отсутствие
классовой отчужденности, как это было раньше, делает их своими "кровь от
крови, плоть от плоти" для народа..." (Иосиф Сталин в объятиях семьи. Из
личного архива. М., 1993. С. 178). Кто, оказавшись у власти, остался
"бобылем", то есть нестяжателем, в послесталинские десятилетия? Кто имел и
сохранил "обаяние чистой идейности"? Оставляю эти вопросы на решение
читателю.
В троцкистской литературе, которую стали охотно перепевать
"перестройщики" и "реформаторы" последнего двадцатилетия, была сотворена
схема: серый, полуобразованный, национально и аппаратно ограниченный Сталин
и блестящий, вдохновенный, устремленный на мировую "перманентную" революцию
Троцкий. Забавно, что на этой "обществоведческой" карикатуре сошлись и
правые и левые оппортунисты, как "квасные", почвенные "патриоты", так и
"кока-кольные", "поп-культурные" западники-космополиты. Жертвами этого
поспешного, не требующего особых усилий мысли схемотворчества стали многие
тысячи сограждан, особенно "образованцев".
Любители "простых инженерных решений" не могут взять себе в толк, что
различие между Троцким и Сталиным состояло не в отношении к мировой
революции вообще, то есть к переходу от капитализма к социализму во
всемирном масштабе, а в понимании реальных предпосылок, сроков и темпов
осуществления этого процесса, если угодно, в типе и масштабности их
геополитического мышления.
Возьмем примеры.
На VI съезде партии, то есть в преддверии прихода большевиков к власти,