"Илья Стальнов. Последний госпитальер " - читать интересную книгу автора

Но даже не эти развлечения обладали наибольшей притягательностью.
Самая большая радость - в разрушении. В разрушении своих мозгов и душ
нарковолновиками. В разрушении вещей и предметов, которые (надо же!) тут же
восстанавливались городскими службами. И, наконец, самая большая радость -
разрушение себе подобных. В лишенном очертаний и конкретики мире наиболее
полновесной монетой считалось чужое страдание. И с этим не могли ничего
поделать полицейские службы. Тем более, раз в четыре года эта разгульная
"биомасса" вдруг превращалась в избирателей, и с этим невозможно было не
считаться, Так что законы, положения, общественное устройство тоже служили
толпе, а значит, и ее богу-развлечению.
Если бы на Аризоне не было городов-лабораторий, где собирались лучшие
умы, собранные со всей Вселенной и найденные в самой Федерации, если бы с
верфей не сходили звездолеты, в военных центрах и школах космофлота не
готовились бы отличные специалисты, если бы экономическая элита не
забавлялась тем, чем забавлялась не одну сотню лет - преумножением
капиталов, от Нью-Тауна остались бы давно одни воспоминания, а его
обитатели одичали и скатились бы до пещерного состояния. Несмотря ни на
что, частнокапиталистическая система жила. Она функционировала. Она
цементировала разлагающийся общественный механизм.
Замойски соскользнул с летящего тротуара, оказался на ленте Мебиуса,
уходящей в глубину дикой СТ-проекции, и услышал звук выстрелов, Палили из
огнестрельного оружия. Сработали отточенные навыки. Еще только докатился
щелчок первого выстрела, а Замойски уже определил, откуда идет стрельба, и
занял единственно возможную позицию - скрылся за торговым синтезатором
наркотиков.
Стрельбой удивить кого-то было трудно. Двое молодчиков палили из
длинноствольных револьверов в дворник-автомат. Они еще не отошли от
"Большого шторма" - массового наркопредставления, состоявшегося на соседней
плоскости.
- На... На тебе, - вопил один, нажимая на спусковой крючок.
- Э, Майк, влепи ему справа.
- Да отвали ты, желторотый!
- Да сам жри свое дерьмо!
- Ах так, получи!
Молодчик выстрелил в своего приятеля. Промахнулся. Тот выстрелил в
ответ. Естественно, промахнулся тоже. "Большой шторм" дает жуткую трясучку
рук. Появился наряд копробов. Пули забили по бронированным корпусам. Парни
получили по дозе обездвиживающего состава и со всеми почестями,
свойственными гуманному социуму, были отправлены по домам. Грех за такие
"мелочи" иметь претензии к избирателям, тем более до выборов оставалось
всего пять месяцев, а в этот период принимались самые гуманные законы.
Нью-Таун определенно не нравился Джону Замойски, как не нравилась ему
вся эта планета - выхолощенная, стерильная. Иногда казалось, что она была
создана искусственным путем. Но это, конечно, было не так. Когда-то планета
отличалась восхитительной первозданностью, буйной растительностью,
жутковатым и яростным животным миром. После того, как на нее набрели три
звездолета-разведчика класса "Америго Веспуччи", она разделила судьбу
многих других планет в галактике - стала прибежищем для беглецов, которые
расползались по звездам после гибели собственной колыбели - Земли.
Впрочем, начальник службы "Секвойя ЛТД" родился не здесь. Он вырос в