"Илья Стальнов. На острие иглы" - читать интересную книгу автора

День уже выдохся, толчея на улицах сошла, как сходит вода после
наводнения. Для местных привычка некоторых моих соотечественников к ночным
забавам была достаточно необычна.
Ровно в восемь я переступил порог дома Бауэров. Встретил меня сам
хозяин. От вчерашнего отчуждения не осталось и следа. Мне уже начинало
казаться, что вчерашняя метаморфоза мне только привиделась, настолько
искренен был в своем радушии хозяин дома... И все-таки меня не оставляло
какое-то напряжение. Мне почему-то было здесь неприятно.
Нога у фрау Бауэр почти прошла. У изголовья ее кровати сидела младшая
дочь - шестнадцатилетняя худая и жизнерадостная Эльза, не унаследовавшая, к
счастью, внешности своего отца.
- С ногой легче, - проинформировала меня фрау Бауэр. - Хотя надолго
ли? Нога отпустила, но теперь я вспомнила о стеснении в груди. Герр Эрлих,
правду говорят, что от этого умирают?
О Господи, взмолился я, и зачем только ты наделил человечество пустым
и никчемным чувством самосохранения! Перкусия и аускультация позволили мне
еще раз убедиться, что легкие у фрау работают как кузнечные мехи и
абсолютно чисты. Для успокоения пациентки я пообещал ей самые эффективные
лекарства, привезенные из Европы, после чего хозяин дома произнес:
- Стол накрыт, Эрлих. Я не отпущу вас без того, чтобы вы не разделили
со мной скромную трапезу.
- Время-то позднее, - из вежливости возразил я.
- Девять-то часов? Ну что вы! Правда, русские ложатся очень рано и
встают с петухами, чтобы не проспать заутреннюю... Но я не вижу греха,
чтобы вечер посидеть в доброй компании с человеком, который только что
прибыл с родины...
Стол снова ломился от яств, да и вина было вдосталь! Густав Бауэр был
разговорчив и доброжелателен - даже чересчур. И иногда мне казалось, что в
его улыбке проглядывала нервозность. - Простукивание, выслушивание.
- Почему вы не живете с земляками в Немецкой слободе? - спросил я.
- Этот дом просторен, и обходится дешевле... К тому же благодаря
новому царю отношение к нам улучшилось. Сегодня мы можем жить, где хотим.
- А раньше?
- Раньше местные жители с трудом терпели нас рядом. Упрекали, что мы
им подаем дурной пример пьянством и разгульностью жизни...
- Пьянством, - озадаченно почесал я щеку. Насколько я видел, в этом
деле русские сами могли подавать пример... Но мои соотечественники тоже
большие любители зела вина...
В разгар ужина Густав, насытившись, позвал дочь.
- Эльза, сыграй для нас на клавесине... Она прекрасно играет на
клавесине... Герр Зонненберг сказал, что у нее талант...
Его восхищения успехами дочери в музицировании я разделить не смог,
поскольку играла Эльза весьма посредственно, да еще без особого желания.
Мне ее игра действовала на нервы. Время от времени она бросала живые,
озорные взгляды на нас, ей было бы гораздо интереснее послушать, о чем
беседуют взрослые.
Потом Бауэра потянуло на философские разговоры. Люди, всю жизнь
проведшие за конторкой, подсчитывая прибыли, склонны порой посудачить о
высших материях, в которых ровным счетом ничего не смыслят. Впрочем, есть
ли на грешной Земле человек, действительно разбирающийся в высоких вопросах