"Илья Стальнов. На острие иглы" - читать интересную книгу автора

- Я же видел, что один из грабителей отдал Богу душу, - угрюмо
произнес я.
- Какая разница... К тому же местные жители так живучи...
- Насколько я понял, это были вовсе не местные жители.
- А кто же? - с интересом спросил Зонненберг. - В Москве очень много
иностранцев... Здесь не счесть греков, персиян, турок, татар...
- Это были точно не татары, - усмехнулся я. - Это были немцы.
- Не может быть! - протестующе воскликнул Зонненберг.
- Это были немцы! И эту горькую истину я утаил от чиновника.
- Сколько неприятностей на мою несчастную голову. Вы не представляете,
как спокойно жили мы еще недавно. И тут это нападение. А к тому же, как вы
говорите, его совершили наши земляки. Да еще Бауэр...
- Что Бауэр? - встрепенулся я.
- Да не беспокойтесь. Ничего особенного. По-моему, он заболел. Я
сегодня нанес ему визит, касающийся наших деловых, кстати, выгодных обоим,
дел. А он даже принять меня не смог. Мне передали, что он очень плохо
чувствует себя...
- Он плохо чувствует себя, - механически повторил я.
- Что-то не так? - обеспокоился Зонненберг.
- Не обращайте внимания... Действительно, слишком много зловещих
событий сразу... Слишком много...
Я ошибался... Я еще не представлял, что такое воистину зловещие
события... И что такое настоящий страх!

***

Я боялся оставаться один. Одиночество заставляет думать. А думать мне
не хотелось. Я уже ощущал, что мысли мои заведут меня далеко. В такие дали,
где каждый шаг делать было жутковато...
Какое лекарство от неприятных чувств? Я знаю одно из лучших! Я вытащил
из своего походного ранца серебряную флягу, в которой был шнапс. Налил себе
наперсток. Выпил. Потом еще... Горячительный напиток не оказывал на меня
никакого действия. Мне хотелось отвлечься, забыться, но чувства, наоборот,
приходили в смущение...
- Ох, Эрлих, почему тебя занесло сюда, на край света, - вздохнул я,
проведя рукой по книге, куда записывал свои похождения...
И опять ощутил одиночество. Потерянность...
Тщетно заливая эти чувства, я сделал еще пару глотков.
- Тысяча чертей, - прошептал я.
Дурные мысли все-таки пошли стройными рядами в атаку на мое сознание.
Они не давали мне покоя. И я постепенно сдавался им... Итак, в какую же
круговерть я угодил? - назойливо свербили меня вопросы. В чем подоплека
ночного покушения? То, что я подвергся нападению не простых разбойников,
было ясно. Грабители не стали бы уносить труп сообщника и вообще не
вернулись бы на место убийства. Уж мне-то хорошо известны их трусливые
повадки.
Самое противное во всем этом - скорее всего у убийц была какая-то
связь с добрейшим герром Бауэром.
Я вспомнил страх и ненависть, вспыхнувшие в глазах Густава, когда он
захлопнул дверь своего дома передо мной, окровавленным, умирающим, молящим