"Илья Стальнов. На острие иглы" - читать интересную книгу автора

Кундорат не зря считал меня ближайшим помощником и добрым товарищем. Вот и
в далекую Московию он отправил сначала меня, чтобы я подготовил условия для
его успешной работы и сносного быта. Дело заключалось в том, что моего
господина вытребовал для руководства строительством Цейхгауза-арсенала у
Кремлевской стены сам Петр Великий, решивший заменить сгоревшие деревянные
дома на каменные строения. Хотя царственный преобразователь в том, 1703
году больше занимался закладкой и устройством своей новой северной столицы
на острове Луст-Эйланд, недавно отвоеванном у шведов, он не забывал и о
старой Москве, пытаясь сделать из нее град каменный по нашему
цивилизованному образцу. Уж слишком часто горели деревянные российские
поселения! Огонь в считанные часы превращал жилье и прочие постройки в
пепел и головешки, ничего не оставляя несчастным хозяевам...
Да, для русских с их незатейливым укладом жизни все это было непростой
задачей. И германский гений, славящийся во всех землях, должен был помочь
им в этом деле. Но упаси Господь меня и моих земляков от того, чтобы
снисходительно и грубо навязывать другим достижения германского духа.
Народы, стремящиеся к совершенству, сами придут к источнику мудрости и
высоких знаний. И я способствовал этому в меру моих скромных сил.
Никогда еще столь рьяно не отговаривали меня от путешествия в холодную
Московию родные и близкие. Они считали своим долгом неустанно и довольно
нудно повторять: "Опомнись, Фриц! Куда тебя влечет тщетная и бесплодная
жажда странствий? Разве ты не знаешь, что там по улицам деревень бродят
бурые медведи, а от стужи трескаются деревья? Да и так ли уж нужно на себе
испытать необузданный нрав тамошних правителей и бояр?.." Однако мой
покровитель был другого мнения. "Там богатство, Фриц! Мы сможем значительно
поправить наши пошатнувшиеся финансовые дела. Я знаю, что ты не
сребролюбив, но нищета вряд ли может служить украшением" Он был прав, и он
хорошо знал меня. С юных лет влекли меня новые страны, манила возможность
возвыситься в лекарском искусстве, обрести знания, которые никогда не будут
лишними целителю, даже закончившему некогда Гейдельбергский университет.
Мое нынешнее путешествие было долгим и нелегким. Прекрасные города с
воздушными, белокаменными, златоглавыми соборами на возвышенности,
сменялись убогими поселениями, где, казалось, навсегда воцарился мрак
нищеты, запустения, беспросветной тоски и голода. Широкие полноводные реки
и бескрайние поля уступали место непроходимым болотам и дремучим лесам.
Лихой люд, бросавший угрожающие взгляды в спину, и вместе с тем
гостеприимство и радушие, какие редко встретишь в наших землях. Все это
было, было! И вот дорога моя завершилась здесь. В начале очень жаркой,
особенно после затянувшихся холодов, весны.
Москва произвела на меня двойственное впечатление. Со стороны город
был прекрасен, и дух захватывало, когда он открывался глазу со своими
золотыми куполами, белокаменными стенами Кремля, царящими над множеством
строений. Но очарование блекло, когда пересекаешь границу города.
Вспоминались слова одного моего соотечественника "Со стороны этот град
кажется великолепным Иерусалимом, внутри же это-бедный Вифлеем". Улицы там
очень широкие, но неровные, грязные, беспорядочно застроенные большей
частью деревянными бедными домишками, как правило, на две семьи. Церквей
здесь огромное количество, мне показалось, на пять-шесть домов приходится
по церкви, оно и неудивительно - любой более-менее знатный горожанин
стремится возвести при своем доме церковь, чтобы молиться вместе с родными