"Октавиан Стампас. Проклятие ("Тамплиеры" #5)" - читать интересную книгу автора

- Я умею так стоять, что меня никто не купит.
Впрочем, у Армана Ги голова была больше занята размышлениями о своем
будущем, поэтому он пропустил мимо ушей эту не вполне ясную фразу, сочтя ее
просто косноязычной. Может быть, так оно и было.
Кроме размышлений о будущем, которые, как показывает тысячелетняя
практика, особого смысли не имеют, глодало душу и то, что он не может
понять смысл действий маркиза де Верни.
Почему он не убил неожиданного визитера, если счел опасным для себя?
Почему не убил, если он является тайным сподвижником и поклонником Жака де
Молэ? Может быть он пронюхал об истинных намерениях королевского посланца?
Но как он мог догадаться, что бывший комтур Байе королевский посланец? Не
Филипп же уведомил его об этом.
Какая-то тайна скрывается за странностями в поведении кипрского
командора. Но какая? Тайна тамплиерского золота? Нет, Арман Ги энергично
помогал головой. Чушь! Жак де Молэ никогда бы не доверил свою казну
человеку, которого некогда сажал в подземелье.
Нет, тайну, именно тайну скрывал маркиз, избавляясь от присутствия
бывшего комтура. Но все-таки почему он не убил?! Могила, как известно,
лучшее хранилище для тайн.
На этот вопрос ответа не было.
Господин попробовал поделиться своими интеллектуальными мучениями со
своим рабом, но тот стал зевать уже на третьем повороте мыслительного
сюжета.
- Ладно, спи! - усмехнулся рыцарь.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
АВИНЬОН

На папском престоле, за несколько веков его существования, перебывало
много всяких людей. Были папы философы и папы-кретины; папы-сластолюбцы и
папы-святые; папы лгуны и папы воплощения благородства; папы-консерваторы
и, соответственно, реформаторы; папы-итальянцы и папы не итальянцы;
папы-молодые люди и папы-старики, папы здоровые и папы больные. Наконец,
были папы римские и папы авиньонские. Одним из которых являлся папа Климент
V.
Горбоносый, чернобровый беарнец с пронизывающим взглядом и горделивой
осанкой. Внешность его, надо сказать, была обманчива. Ни сластолюбцем о
чем, якобы, свидетельствовала форма носа, ни умником, о чем
свидетельствовал взгляд, он не являлся. Да и горделивая осанка... На
католический престол Бертран де Готон вполз на брюхе, перецеловав
предварительно множество властных дланей. Одной из них, может быть самой
властной, а значит и самой зацелованной, была рука Филиппа Красивого. Как
это часто случается, хуже всего человек относится к тем, кто некогда оказал
ему самую большую услугу. И уж просто ненавидит того, кто постоянно ему об
этой услуге напоминает, а Филипп напоминал. Когда надо и когда не надо. И
не потому, что не донимал, как относится к этим напоминаниям его
святейшество, а просто потому, что любил его подразнить. Он знал, что
Климент V терпеть его не может, но был уверен, что никогда, ни при каких
обстоятельствах не выступит против него.