"Октавиан Стампас. Цитадель ("Тамплиеры" #3) " - читать интересную книгу автора

загораживая дорогу.
- Неужели ты думаешь, Исмаил, что есть что-то такое на свете, что
можешь знать ты, и может не знать имам?
Исмаил понял, что настаивать бесполезно, евнух действует по воле
господина, это сам Синан предлагает ему помыться с дороги.

* * *

Распластавшись на мраморной скамье и поручив свое тело заботам дюжего
банщика, Исмаил размышлял об этом неожиданном капризе повелителя. Не может
быть, чтобы он не горел желанием узнать о результатах встречи самого
удачливого из своих фидаинов с самым заносчивым среди сирийских князей.
Каждый раз, возвращаясь после выполнения смертельно опасного поручения,
Исмаил попадал в теплые объятия имама, не только минуя баню, но даже не
успев снять пропыленного или промокшего плаща. От прочих верных слуг Синана
он отличался тем, что неизменно действовал в одиночку и никогда не давал
осечки. Впрочем, в его деле любая, самая маленькая ошибка была равносильна
смерти.
Перевернув истомленного путника на живот, банщик надел на руку жесткую
ковровую рукавицу и с размаху обрушил на спину Исмаила, тот застонал от
удовольствия.
Не может быть, чтобы кто-то его опередил, и повелителю уже известно,
что эмир Хасмейна внезапно, со всем своим войском, повернул обратно, так и
не посмев углубиться в горы, принадлежащие Старцу Горы. Никто бы не мог его
опередить. Он покинул шатер эмира в полночь, и на рассвете был уже на
большой Дамасской дороге. Здесь какая-то загадка, решил для себя Исмаил.
Из бани он вышел преображенным. Стало заметно, что возрастом он еще
юн, двадцать два - двадцать три года, не более. Он был статен, но не
по-франкски тяжеловесен, в нем чувствовалось особое сочетание силы и
гибкости, свойственное сынам востока. Ликом он был миловиден, по чертам
лица его нельзя было определить, к какому народу он принадлежит. Он мог
быть и сирийцем и персом, и арабом. Немного портили его внешность сросшиеся
на переносице брови и чуть не в меру массивный подбородок. Эти черты
безусловно указывали на то, что Исмаил является натурой упорной и
решительной.
В сопровождении загадочно улыбающегося Сеида и двух молчаливых
фидаинов в белых халатах с красными поясами, Исмаил прошел через небольшой
пышный сад, со всех сторон окруженный стенами, поднялся по узкой, шириной в
одну грудь, лестнице на просторную веранду, пол которой был выложен
большими черными и белыми квадратами. С нее уводило три разных коридора. У
входа в каждый стояло по молчаливому фидаину, со спрятанными за спиной
руками и отсутствующим выражением лица. Сопровождающие тоже молчали. Еще не
полностью отвыкший от шума и суеты, царившей во внешнем мире, Исмаил вдруг
заново пережил ощущение здешней тишины и заново поразился ему. В замке
постоянно проживало несколько сот человек и несколько сот лошадей. Здесь
готовили пищу, стирали одежду, упражнялись во владении оружием и пытали, но
при этом в любой точке замка было тихо, как в склепе. Тишина - один из
важнейших атрибутов иной, неземной жизни, поэтому обычные люди так боятся
ее. Ребенок плачет, старик молится, воин гремит оружием, музыкант мучает
флейту, чтобы не остаться один на один с нею. Только здесь, в замке,