"Сан Антонио. Путешествие с трупом." - читать интересную книгу автора

того, чтобы замаскировать переднюю часть моей машины, никелированные
детали которой могли бы привлечь внимание прохожего.
Закончив работу по камуфляжу, достаю из машины Одеревенелого. Хватаю его
за середину туловища и взваливаю себе на плечи, как ствол дерева.
Чертовски неприятное занятие, потому что пшек начинает разлагаться и от
него жутко воняет. В машине я это чувствовал не так сильно. Может, из-за
дыма, которым себя окуривал? Но на свежем воздухе он становится чемпионом
по вони. Шеф счел, что для успеха дела нужно, чтобы жмурик начал
загнивать. Сразу видно, что он не планировал отправляться в это
путешествие сам! Конечно, ему легко разрабатывать операции такого рода на
бумаге, а осуществлять - милости просим вас!
Я пересекаю луг и выхожу на границу поместья. Оно обнесено крепким
решетчатым забором с крупными ячейками. Я прислоняю мой груз к
металлической решетке и поднимаю вверх, взяв за лодыжки. Когда половина
тела поднялась над забором, я толкаю его, и оно падает по ту сторону.
Звук, как при падении мешка гипса со второго этажа... Уф! Кажется, я еще
никогда не выполнял такую отвратную работу. Я по-обезьяньи влезаю по
решетке и забираюсь в поместье.
Снова взвалив своего вонючего спутника на спину, я, прежде чем опять
тронуться в путь, ориентируюсь. Дом передо мной, дорога слева... Иду
влево... Пройдя сотню метров под вековыми деревьями, выхожу к дороге. Меня
от нее отделяет только решетка забора. Я прислоняю Одеревенелого к стволу
дерева и перевожу дух после стольких усилий...
Транспортировка прошла на пять баллов. Теперь главное - не допустить
промашку. Все тихо. Я боялся, что мне испортит праздник брех собаки, но
ничего такого не произошло. В общем, мне повезло!
Беру маленький мешочек, привязанный к моей руке, вынимаю из него лежащие
там мелочи. Зажигалку, сигареты и ключи сую в левый карман пиджака... Так,
готово... Спичечный коробок во внутренний кармашек... Бумажник в правый
внутренний... Отлично! Оставшееся - платок, карандаш и ножик - в левый
карман штанов... Все в ажуре.
Засовывая последние мелочи в штаны поляка, я через ткань касаюсь пальцами
его ляжки. Я всегда испытывал отвращение от прикосновения к мужским
ляжкам, что доказывает ортодоксальность моих нравов, но то, что я
испытываю от прикосновения к ляжке мертвого мужчины, не опишешь никакими
словами!
Еле справляюсь с сильным желанием блевануть...
Два-три глубоких вдоха на некотором расстоянии от благоухающего покойничка
позволяют мне прийти в себя.
Я вызываю себя для маленькой проповеди, подходящей к данным
обстоятельствам. "Сан-Антонио, сокровище мое, если у тебя бабья натура,
бросай службу и занимайся вышиванием..."
А вообще было бы забавно виртуозу обращения с автоматом и "кольтом" с
подпиленным стволом закончить жизнь за пяльцами! Я критическим взглядом
окидываю моего жмурика.
Прислоненный к дереву, он напоминает негритянский тотем. Ладно, все
готово... Черт!
Мой взгляд упал на колеса Блашена... Великолепно начищенные, они блестят в
лунном свете! Я испытываю маленькое злорадное удовлетворение от мысли, что
большой босс, думающий обо всем, не сообразил, что ботинки человека,