"Сан-Антонио. Жди гостей" - читать интересную книгу автора

куплетов и одного протокола допроса. Ее раздирающая мелодия (для
нормально устроенных барабанных перепонок) усиливает волнение обоих
вдовцов.
Я сдерживаю улыбку, затем стараюсь принять официальный вид.
- Итак, господа, кто из вас двоих видел мадам Берюрье последним?
- Альфред,- заявляет Толстяк, нимало не колеблясь и не смущаясь.
- Рассказывайте,- кратко говорю я чемпиону по заточке бритв.
Он чешет свой затылок осторожным указательным пальцем.
- Я... э... так вот, понедельник-это мой день...
- Знаю, день вашей славы...
При этих словах господин цирюльник теряется... Имея
интеллектуальный уровень явно ниже уровня моря, он все же улавливает
глубокое презрение в моих сарказмах.
- Я видел мадам Берюрье после полудня...
- Она приходила к вам?
- То есть...
- То есть да или то есть нет? Толстяк трогает меня за руку.
- Не наседай слишком на Альфреда,- шепчет он,- ему и без того
тяжело!
Чистильщик эпидермиса тянет ко мне свое убитое горем лицо, как,
должно быть, граждане Кале протягивали злому королю ключи от своего
родного города. (Если бы они объявили его открытым городом, с ними бы
этого не случилось.)
- Да,- бормочет он каким-то мыльным голосом.- Берта зашла ко мне
выпить кофе.
- В котором часу она ушла от вас?
- Примерно в четыре часа...
- Похоже, что вы осушили кофеварку до дна.
Толстяк снова призывает меня к спокойствию. Кажется, он дорожит
блаженством любовника своей жены так же, как терновкой из ресторана
Кюзенье, которую он в ответственных случаях пьет прямо из бутылки.
- Она ушла одна?
- Естественно!
- Вы ведь могли бы ее проводить?
- Нет, я ожидал представителя фирмы, который должен был доставить
новый фен с катализатором и двусторонним
растиранием...
- Она ничего не говорила о том, куда собиралась пойти после вас?
Он предается размышлениям под своей напомаженной шевелюрой.
- Да, она сказала, что идет на Елисейские Поля купить
себе ткань...
- Да, точно,- трубит Толстяк,- она мне за обедом об этом говорила.
Она хотела купить ткань "куриная лапка" цвета горного петуха.
- А в каком магазине собиралась она приобрести этот птичий двор?
- Кажется, у Коро.
Я размышляю немного, потом отвожу Берю в сторону. Мы стоим под
открытыми окнами концертного зала, где старшина Петардье продолжает
рвать внутренности своей скрипки.
- Скажи, Толстяк, ты доверяешь своему другу Альфреду?
- Как самому себе,- заверяет это чудесное воплощение доморощенного