"Фредерик Дар. Елка в подарок" - читать интересную книгу автора

это не пугает. Но время неумолимо бежит вперед, не спрашивая вас, как вы к
этому относитесь, и вот уже пора возвращать долги. Ах, как портится
настроение, особенно когда отдавать нечем. Хоть волосы на себе рви, при
условии, что они у вас еще остались. Сроки есть сроки - не отвертишься,
будь то последний взнос за купленный вами и уже достаточно потрепанный
автомобиль или приглашение на новоселье четы Пино. И как бы вы ни пытались
этого избежать, но день "Д" и час "Ч" настают. Поняли, что я хочу сказать,
твердолобые мои?
Из-за нехватки места в загородной резиденции, столь удачно снесенной
"Средиземной уткой", Пинюши устраивают свое новоселье в самом узком кругу.
На званом обеде присутствуют моя матушка Фелиция, я сам (это тот
парень, который, как вы знаете, превращает головы девушек во флюгеры), а
также супруги Берюрье.
Накануне великого события, то есть в субботу, а событие, как вы
должны помнить, назначено на воскресенье (если я вас запутал своими
логическими рассуждениями, подумайте, не пора ли нанести визит вашему
психоаналитику), мне позвонил Толстяк Берю и уведомил, что его так
называемый автомобиль как нельзя кстати сломался. Надо вам заметить, что
Берю вообще большой знаток и любитель самодвижущихся (изредка они у него и
вправду движутся) агрегатов. У моего помощника своего рода бзик что
касается немецких и австрийских тележек, произведенных на свет до первой
мировой войны. Блеск, уникальные машины! Есть, правда, один затык: если
Толстяку необходима запчасть, он вынужден обращаться сначала в музей
истории автомобильной техники и лишь потом в мастерскую, чтобы ее
изготовили. Стоимость детали при этом намного превосходит стоимость всего
самодвижущегося (в данном случае неподвижного) средства.
Так вот недавно Берю приобрел экземпляр "рихард-штрауса" 1904 года
выпуска. Любитель автораритетов хвастливо объявил нам, будто тачка как
новая, с иголочки. В действительности же вышеупомянутая повозка напоминает
машину лишь по той простой причине, что у нее четыре колеса и руль, к
счастью установленные на положенном им месте, а не выданные Толстяку в
придачу к железному ящику с заклепками, как это случалось раньше. Он
выложил за старушку круглую сумму (кто скажет, что сумма квадратная, я
тому плюну в лицо) в пятьсот старых франков, то есть пять новых, которые
должен теперь выплачивать в рассрочку в течение полутора лет. Толстяк
самолично красил свою развалюху целый месяц специальной белой краской для
внешних деревянных покрытий. У этого чуда доисторической техники литые
шины, ацетиленовые фары и брызговики, прикрученные к корпусу колючей
проволокой, чтобы отпугивать шутников, имеющих обыкновение отрывать от
машин все, что торчит. Машина - зверь, уверял нас Берю, заводится без
ручки и без стартера, правда, при одном лишь условии: должна стоять под
уклон не менее двадцати пяти градусов. Клаксон издает звуки, напоминающие
рев коровы, которой приспичило срочно отелиться, а когда в редкие
счастливые моменты движения Толстяку необходимо переключить передачу
(обычно ударом ноги), скрежет стоит такой, будто с рельсов сошел поезд.
Словом, как тонко подметил сам владелец, машина серьезная. Сев в нее,
ощущаешь, что едешь! Вопрос лишь в том, приедешь ли? Итак, мне звонит Берю.
- Слушай, Сан-А, тебя не затруднит заехать за нами завтра утром?
- Что, твоя сенокосилка опять заартачилась?
- Да понимаешь, проблема: сегодня по дороге из Жуенвиля я потерял