"Константин Станюкович. Грозный адмирал" - читать интересную книгу автора

заходил в каких-нибудь редких, исключительных случаях и с женой и с
дочерьми встречался лишь за обедом или в гостиной, если приезжали гости, к
которым адмирал выходил. Дочери никогда не осмеливались переступить порога
его кабинета без зова, да и сама адмиральша входила туда, когда нужно было
спросить денег, всегда со страхом.
Иногда к адмиралу заходил кто-нибудь из товарищей-адмиралов. Таких он
принимал у себя в кабинете, приказывал подать марсалы и английских
галетов, и угрюмый кабинет оживлялся. Старики выхваливали прошлые времена,
бранили нынешний флот и удивлялись тому, "что нынче творится".
- Резерв какой-то сочинили... Многих вон... Слышал, Алексей Петрович?
- Слышал... А мальчишку назначают морским министром.
"Мальчишка" этот был пятидесятипятилетний вице-адмирал.
- Дожили! - иронически восклицал гость, сухенький, низенький старичок
адмирал, известный во флоте своим обычным восклицанием перед товарищескими
обедами: "Кто хочет быть пьян - садись подле меня, кто хочет быть сыт -
садись подле брата!"
- Не до того доживем! Пропадет наш флот!
Отведя свои души, адмиралы уславливались насчет преферанса завтра
вечерком, гость уходил, и старик снова оставался один.
В половине двенадцатого Никандр обязательно входил в кабинет и
докладывал, что "проба" готова. Вслед за тем появлялся повар Ларион в
белом костюме, в безукоризненно чистом колпаке на голове, с подносом, на
котором в двух маленьких деревянных чашках была "проба" людского обеда.
Этот обычай, существующий на военных судах, строго соблюдался и в доме
адмирала.
Адмирал обыкновенно съедал полчашки щей, хлебая их деревянной ложкой,
и отведывал кашу. Если - что случалось редко - проба была нехороша, щи
недостаточно жирны и мясо жилистое, адмирал несколько раз тыкал кулаком в
лицо Лариона. Бледный, с подносом в руках, он только жмурился при виде
адмиральского кулака и уходил иногда с разбитым в кровь лицом.
Сегодня щи были отличные. Адмирал, стоя, выхлебал почти всю чашку,
отведал каши и, махнув рукой, сказал: "Обедать!"
В это время вся прислуга, как мужская, так и женская, должна была
собраться в кухне: в комнатах оставался дежурный мальчик-казачок. На обед
полагалось полчаса.
После завтрака адмирал присел было в кресло у окна и принялся за
книгу, но ему не читалось. Он нервно поднялся и заходил по кабинету,
поводя плечами и сжимая кулаки.
Видимо, старик был не в духе.


IV

В это самое время в спальне у адмиральши шло совещание.
Адмиральша, высокая, полная, белокурая женщина, за пятьдесят лет, с
кротким нежным лицом, сохранившим еще остатки замечательной красоты,
советовалась с дочерьми: Анной, немолодой уже девицей около тридцати лет,
и молоденькой и хорошенькой Верой, насчет покупки разных вещей к осени,
необходимых для нее и для дочерей. Сумма выходила довольно крупная, и это
пугало адмиральшу. У нее на руках не бывало денег; за каждым рублем