"Константин Михайлович Станюкович. Похождения одного матроса (Подлинная история из далекого прошлого)" - читать интересную книгу автора

А Кирюшкин тем временем говорил двум унтер-офицерам:
- Чайкина пожалейте, братцы: он щуплый.
Через минуту-другую среди внезапно наступившего на клипере угрюмого
молчания кучка грот-марсовых выстроилась на баке с Кирюшкиным на фланге.
Вслед за тем пришел старший офицер.
При виде этой кучки людей он почувствовал злобу к ним, как к виновникам
того, что "Проворный", так сказать, "опозорился", а вместе с ним и он,
старший офицер, у которого могли на две минуты опоздать с переменою марселя.
В его глазах это казалось ужасным, и долг службы требовал, чтобы были
наказанные. Но так как трудно было разобрать, по чьей именно вине вышла
заминка, то наказаны должны быть все, не исключая и марсового старшины.
Чайкин смотрел перед собою в каком-то оцепенении от страха. Выражение
ужаса застыло в его больших глазах с расширенными зрачками. Он по временам
вздрагивал всем своим тщедушным телом. И побелевшие, трясущиеся его губы
неслышно шептали одни и те же слова:
- Господи Иисусе, пресвятая богородица! Господи Иисусе, пресвятая
богородица!
И в голове его внезапно пронеслись воспоминания о далекой деревне, где
ему было так хорошо и где его никогда не секли и дома редко били. Он был
всегда старательный, работящий парень. И на службе, кажется, старается, из
кожи лезет вон.
Молодой матросик отвел взор.
О господи, как было хорошо кругом!
Солнце, ослепительное и жгучее, так весело глядело сверху, с высоты
бирюзового далекого неба, на котором ни облачка, и заливало блеском и город,
сверкавший своими домами и зеленью на склоне горы под пиками сиер, и большой
рейд с кораблями и сновавшими пароходиками и шлюпками, и кудряво-зеленые
островки, и палубу "Проворного", играя лучами на пушках, на меди люков и
кнехтов и на обнаженном теле Кирюшкина. Звуки музыки, веселые,
жизнерадостные, доносились с большого белого двухэтажного, полного
пассажирами парохода, который проходил невдалеке, направляясь из
Сан-Франциско к одному из зеленых островов в глубине бухты. Белоснежные
чайки реяли в воздухе и весело покрикивали, гоняясь одна за другою.
Все кругом жило, радовалось, сверкало под горячими лучами солнца, и все
это представляло собой резкую противоположность тому злому, жестокому и
страшному, что должно было сейчас произойти на баке "Проворного".
Молодой матрос почувствовал это, и тоска, щемящая, жуткая тоска
охватила его замирающее от страха сердце.
И он снова зашептал:
- Господи Иисусе! Пресвятая богородица!


ГЛАВА II


1

Дня через два, тотчас же после обеда, боцман засвистал в дудку и,
нагнувшись над люком жилой палубы, крикнул:
- Вторая вахта на берег! Живо!