"Константин Михайлович Станюкович. Похождения одного благонамеренного молодого человека, рассказанные им самим" - читать интересную книгу автора

Я взглянул на барыню. Она была необыкновенно изящна в сером коротком
дорожном платье, плотно облегавшем красивый ее стан и не скрывавшем
маленьких ножек, обутых в ботинки на толстой подошве, с сумкой через плечо и
в крошечной соломенной шляпке, надетой почти на затылок. Она была такая
свежая, красивая, статная. Все на ней было изящно и просто. Тонкая струйка
душистого аромата приятно щекотала нервы, когда она стояла близко. На
подвижном лице ее играла приветливая, довольная улыбка выхоленной женщины,
сознающей свою красоту и силу. Теперь она отвечала ласковым взглядом на
взгляды, полные любви, бросаемые на нее мужем. Он, казалось, сам расцветал
под ее взглядом, тихо разговаривая с ней.
Пробил второй звонок.
Рязанов поцеловал женину руку, потом поцеловался с ней три раза и
перекрестил ее. Сына он горячо обнял и тоже перекрестил.
- Смотри, Леонид, скорей приезжай! - говорила Рязанова из вагона.
- Ты знаешь, Helene, как бы я хотел скорей быть с вами!.. Быть может, в
конце июля вырвусь...
- Приезжай, папа! - крикнул сын.
- Приеду, приеду. Кланяйся, Володя, Никите... Твой пони ждет тебя! Ты,
Helene, пожалуйста, не рискуй... Не садись на Орлика, пока его не выездят...
С кем ты будешь ездить? С Андреем? Да скажи, пожалуйста, Никите, чтобы он
написал мне... Ну, Христос с вами... Прощайте! Прощай, Helene, до свидания,
Володя... Поправляйтесь, Marie... Не шали, Верочка!.. Прощайте, мисс
Купер!..
Пробил третий звонок.
Рязанов приветливо махал шляпой, махнул и в мою сторону. Поезд тихо
двинулся.
Дорогой я изредка подходил к Елене Александровне, осведомляясь, не могу
ли я быть чем-нибудь ей полезен, но она любезно благодарила и говорила, что
ей не нужно ничего. В Москве мы остановились на сутки и затем поехали дальше
по Рязанской дороге. На третий день вечером мы вышли на маленькой станции,
где два экипажа ожидали нас, чтобы везти в деревню. Елена Александровна была
не в духе. Она суетилась и жаловалась на усталость. Совершенно напрасно она
сделала замечание Володе, распекла горничную и, обратившись ко мне,
раздражительно сказала:
- Пожалуйста, поскорей, Петр Антонович... Да что ж вещи?..
Распорядитесь, чтобы скорей их несли!
Я ни слова не ответил на ее выходку... Да и что сказать? Ясно, она
глядела на меня, как на "учителя", который, по ее понятиям, почти
приравнивался к слуге.
Мне пришлось ехать в экипаже вместе с гувернанткой, Володей и
горничной. Всю дорогу я молчал и злился.


XIV

Прелестный уголок был Засижье, куда мы приехали. Огромный старинный дом
стоял в тенистом саду с вековыми липами, кленами и дубами. Сад тянулся к
маленькой быстрой речке, шумевшей по камням... За речкой шли поля с
черневшими крестьянскими избами.
Усадьба была отлично устроена. Дом содержался в порядке и чистоте. Мне