"Константин Михайлович Станюкович. Женитьба Пинегина" - читать интересную книгу автора

на струнах ее отзывчивого, благородного сердца и будя в страстной девушке
чувственные инстинкты. Все это было. И эти горячие речи об идеалах, о
служении ближним. И это возмущение людской подлостью и игра в благородство.
И эти чтения вдвоем... Это тонкое, ловкое ухаживанье, разговоры о сродстве
душ! Сколько лжи и лицемерия, чтобы влюбить в себя эту некрасивую
миллионерку и сделаться ее идолом!
Такие, не особенно приятные, воспоминания опять пронеслись в голове
молодого человека и омрачили его лицо, но не поколебали принятого решения.
Миллионы манили своей обаятельной силой и обещанием счастья, являясь сами по
себе красноречивым оправданием подлости. Из-за них стоит ее сделать. Не он,
так другой подберется к этим миллионам. И, наконец, мало ли людей женятся
так, как он.
"Во Франции это - обычное явление", - почему-то вспомнил Пинегин и по
какой-то странной ассоциации идей вдруг подумал, что Бэкон был взяточник...
Да, наконец, ведь он и привязан к Раисе.
Эта мысль внезапно обрадовала молодого человека. Он старался теперь
даже убедить себя, что любит эту "милую, кроткую девушку" и что она вовсе уж
не так дурна собой, как ему казалось раньше. И все сегодня находили ее
симпатичной и восхищались ее глазами. Действительно, прелестные глаза!.. Да,
он будет ее любить и сделает ее счастливой, хотя бы из чувства благодарности
и за ее любовь и за ее миллионы, благодаря которым он станет независим.
"А какой, однако, мерзавец этот полковник! Что советует? Перевести
половину состояния!" - подумал в ту же минуту Пинегин.
И, незаметно для него самого, мысли его остановились на предложении
"мерзавца" и на мгновение овладели им. С чувством отвращения поймал он себя
на этих мыслях и взглянул на невесту. Молчать счастливому жениху было
неудобно. Надо заговорить.
Раиса сидела, прижавшись в углу кареты, с закрытыми глазами, тоже
безмолвная, но безмолвная от полноты счастия, влюбленная и уверенная во
взаимности, тронутая ласками родных любимого человека. Добрый! Верно, он
хвалил ее им всем!
И она мечтала о близком счастье быть женой и другом этого чудного,
благородного Саши, делиться с ним мыслями, жить для добра, для ближних...
- О чем ты задумалась, Раиса? - нежно окликнул ее Пинегин, всматриваясь
в ее лицо и пожимая ее руку.
Молодая девушка встрепенулась, точно пробужденная от грез.
- Я думала, как я бесконечно счастлива, - промолвила она взволнованным,
бесконечно нежным голосом, крепко сжимая руку Пинегина... - И какие твои
родные все добрые... И как жизнь хороша!
При этих словах Пинегина охватило чувство смущения и жалости, той
мучительной жалости, какая бывает иногда у палача к своей жертве. Охваченный
этим чувством, он привлек к себе молодую девушку и стал целовать ее лицо.
Вся трепещущая, прижимаясь к Пинегину, Раиса отвечала горячими, страстными
поцелуями.
- Милый!..
И, порывисто охватив его голову, она крепко прижала ее к своей груди.
- Милый... желанный... Если б ты только знал, как я тебя люблю! -
шептала она страстным шепотом, и слезы катились из ее глаз.
Хорошо, что молодая девушка не видала в эту минуту лица Пинегина, а то
сердце ее забило бы тревогу, - до того физиономия его мало походила на