"Константин Михайлович Станюкович. Страдалец" - читать интересную книгу автора

- Да нет же! Он вообще говорил, что ищет занятий... Ведь у этого
расхитителя, обокравшего банк, нет ни гроша за душой! - проговорила Варвара
Николаевна, победоносно взглядывая на меня.
- Если это и правда, то ничего еще не доказывает... Крохи-то, быть
может, и остались... Не в том дело, а вы скажите-ка лучше, какое место вы
хотите дать Рудницком у?
Оказалось, что на днях уезжает помощник мужа, и очищается место. Работы
немного, жалованья сто рублей в месяц.
- Я так была бы рада, если б Алексей пристроил старика... Не улыбайтесь
ядовито... Лучше прежде познакомьтесь с Рудницким и тогда, если хотите,
опять поговорим о нем... Приходите-ка завтра обедать, я позову и
Рудницкого... Хотите?
Я охотно согласился взглянуть поближе на такого знаменитого человека.
- А процесс его вам все-таки не мешало бы проштудировать! - прибавил я,
прощаясь с милейшей хозяйкой.
Но она только замахала руками.


II

..."Рудницкий"?!
Кто из петербуржцев, лет десять, двенадцать тому назад, не видал
Рудницкого или, по крайней мере, не знал его по имени?
Этот делец и воротила крупного банка, влиятельный гласный в думе, член
многих благотворительных обществ и видный чиновник в одном из министерств,
был одно время довольно популярен в Петербурге. Его можно было увидать утром
в своем банке, между тремя и четырьмя на Невском, в биржевые дни на бирже, а
вечером в первых рядах на первых представлениях среди сливок петербургского
общества, - всегда скромного, любезного, даже искательного, с какой-то
загадочной улыбкой на устах, всегда свеженького, чистенького, благоухающего
и одетого с особым солидным шиком, по-английски. Имя его довольно часто
мелькало в газетных отчетах о разных заседаниях, и репортеры нередко
прохаживались на его счет за его "ретроградные" поползновения и особенно за
его предложение изгнать из думы представителей печати.
Он говорил немало. То говорил в думе речь в защиту каких-нибудь
сомнительных предложений, то умилялся на каком-нибудь, торжественном
открытии нового приюта, то защищал "питательную ветку" или "проводил" мысль
о слиянии земельных банков в обществе содействия промышленности и торговли.
Это был видный банкократ - одна из восходящих звезд мира дельцов,
прожектеров и пройдох. О нем говорили: одни - как об "умнице", ловком,
осторожном и благоразумном дельце, другие - как о неразборчивой на средства
"шельме", не без ума и не без образования, но все соглашались, что эта
"умница" или "шельма" сделает блестящую карьеру и наживет большие деньги, не
попав на цепуру. Рассказывали, что он умел очаровывать и без мыла влезать в
чужую душу, когда требовалось провести какое-нибудь "дельце" или привлечь к
сомнительному предприятию какого-нибудь недоверчивого капиталиста. В таких
случаях "припускали" всегда Николая Степановича Рудницкого, и он
"обработывал".
В мире дельцов он пользовался большим уважением и быстро шел в гору.
Начав свою карьеру, по выходе из университета, скромным, незаметным