"Константин Михайлович Станюкович. Страдалец" - читать интересную книгу автора

подчас метки и остроумны. Он как-то ловко и незаметно попадал в тон
собеседника и очень тонко льстил слегка подвыпившему хозяину. Петровский
видимо добродушнее и ласковее относился к Рудницкому после обеда, и Варвара
Николаевна торжествовала.
Когда Петровский с Рудницким заговорили о чем-то, Варвара Николаевна
шепнула мне:
- Ну, что... понравился он вам?
- Ловкая шельма! - чуть слышно прошептал я в ответ.
Она с немым укором взглянула на меня. Я в эту минуту посмотрел на
Рудницкого и поймал его пытливый, зоркий взгляд, устремленный на нас. В этом
взгляде не было и следа добродушия. Холодный, стальной, он точно пронизывал.
Рудницкий тотчас же отвел глаза и продолжал с хозяином беседу
вполголоса.
К концу вечера Петровский совсем был очарован Рудницким и, отведя меня
в сторону, промолвил:
- А ведь, кажется, старик лучше, чем я думал...
- Понравился? - улыбнулся я.
- В нем больше добродушия, чем я предполагал... И умница... Что ж, в
самом деле, на него нападать... Ну, случился с ним грех, он пострадал за
него... Что там ни говорите, а жаль старика... Укатали сивку крутые горки!
- Едва ли... Пустите-ка этакого козла в огород - он вам покажет!
- Да вы что ж это?.. А еще гуманный человек! Не верите, что ли, в
возможность раскаяния?
- Верю, милейший Алексей Петрович. Но только кающиеся люди не
драпируются в мантию непонятых страдальцев и не плачут крокодиловыми
слезами.
- А черт его знает... Быть может, он и в самом деле не так виноват!..
Я только засмеялся в ответ.


IV

Поздним вечером мы вышли с Рудницким от Петровских. Узнав, что я пойду
в гостиницу пешком, Рудницкий предложил идти вместе.
- Что за чудный вечер! - заговорил мой спутник после нескольких минут
молчания. - Теплынь, тишина! Невольно вспоминаются иные страны, иные
небеса... У нас здесь такие вечера - редкость... Благодать да и только!
Он глубоко вздохнул полною грудью и поднял голову кверху.
- И как хорошо сегодня небо! - продолжал он в том же мечтательном тоне,
растягивая слова. - Полюбуйтесь, как ярко светятся звездочки! Как хороша
Венера!..
Я невольно вспомнил рассказ Варвары Николаевны про любовь Рудницкого к
птичкам и спросил:
- Вы, верно, любите природу?
- Люблю ли я природу? - переспросил он таким тоном, будто даже сомнение
в этом было обидой для его чувствительной души. - Да что ж и любить-то, как
не природу, полную великих тайн... Людей, что ли? - грустно усмехнулся он, -
люди злы и безжалостны... Одна природа беспристрастна и на всех льет свои
дары...
Этот тон в устах Рудницкого был для меня неожиданностью.