"Константин Михайлович Станюкович. Дяденька Протас Иванович" - читать интересную книгу автора

явился к князю Остроленкову. Ну, там, разумеется, все по этикету, у
князя-то, как следует в высшем обществе, а наш-то простец этого не любит...
Князь спрашивает о чем-то дяденькиного мнения, а он-то, наш Протас Иваныч,
начистоту: "Извините, говорит, ваше сиятельство, я, говорит, русский,
простой человек, я, говорит, не знаю по-французски и всяких, говорит, там
выкрутасов... Я от души, напрямки". Да так-таки прямо и выложил ему свою
душу-то!
- А князь что?..
- Его сиятельство тоже настоящий русский человек. Он потрепал Протаса
Иваныча по плечу так ласково и говорит: "Правды-то нам и нужно, Протас
Иванович! Все нынче изолгались и врут, говорит, как сивые мерина. Я и не
знаю, кому верить... Так как же не ценить нам таких простых людей, как вы".
При этих словах и Протас Иваныч не выдержал - ты знаешь ведь его сердце? -
он заплакал и от полноты чувств князя-то в ручку, а сам шепчет: "Не
обессудьте, ваше сиятельство! Я, говорит, не могу, сердце переполнено от
таких слов... Я русак бесхитростный". И тогда его сиятельство изволили
обнять его, и, обнявшись, они простояли так минуты две и оба плакали... А за
правду-то Протасу Иванычу велели выдать подъемных две с половиной тысячи...
И то сказать: мундирчик-то на нем был ветхенький; его сиятельство обратили
внимание, а Протас Иваныч на это замечание опять-таки прямо, наотмашь: "Не
из чего мне, ваше сиятельство, новых мундирчиков шить. Можно походить и в
старом мундирчике, подкладочку новую ластиковую поставить, что ли, если душа
чистая". И тут же, попросту, продекламировал:

Вот идет Петрушка -
Черный трубочист,
Хоть лицом он грязен,
Но душою чист...

Его сиятельству очень понравился этот стишок... Он несколько раз
заставил Протаса Иваныча повторить его и просил записать на память, причем,
как рассказывал Протас Иваныч, дал о стишке такой одобрительный отзыв:
"Стишок отменно хорош и остроумен. Автор выразил в нем патриотические
чувства и зрелый талант".


II

Одним словом, про дяденьку Протаса Ивановича ходило немало рассказов,
свидетельствующих об его уме, находчивости, бескорыстии и, главное, об его
способности резать "правду-матку", ни перед кем не стесняясь, с наивной
грубостью медведя и с чистосердечием откровенного человека.
И - что всего удивительнее - эта откровенность не только не
представляла неудобств, а, напротив, усеяла жизненный путь Протаса Ивановича
розами и фиалками.
Протас Иванович еще и в молодых годах не стеснялся резать
"правду-матку" и этим самым отличался от своих товарищей по успехам в жизни.
Товарищи его не столь плотные, как дяденька, не имели такого пристрастия к
откровенности и, напротив, достигли успехов тощим видом, скромностью и
готовностью иметь столько правд у себя в боковом кармане, сколько находилось