"Константин Михайлович Станюкович. Ледяной шторм" - читать интересную книгу автора

оскорбленный страшным порывом ледяного ветра, быстро спрятал в серебристый
бобровый воротник свой чувствительный к холоду, пухлый, маленький вздернутый
нос.
Глаза Матреши сверкнули презрительным огоньком. Она отвернулась от
"пятого номера" и пошла скорее. А молодой человек удивленно и обиженно
взглянул на Матрену, такую внимательную и любезную в пансионе и такую грубую
на улице.
- И глупый же однако кобель! - громко проговорил какой-то рабочий.
А Матреша слышала, как около нее какой-то старый, обросший, смуглый
грек говорил такой же старой гречанке, что "Баклану" не дойти и что такого
шторма и не вспомнить. Слышала и от других проходящих такие же безнадежные
замечания и видела тревожные лица.
Совсем потерянная, села Матреша в коляску и велела ехать домой.
Вернувшись, она стала прибирать неубранные номера и накрывать в
столовой к завтраку... Пансион ей стал нестерпим.
Ада Борисовна увидала мрачную Матрешу в столовой и проговорила мягким,
вкрадчивым голосом, искренности которого Матреша не верила:
- Что с тобой, Матреша? Нельзя же быть горничной с таким мрачным лицом.
Можно подумать, что тебя обидели, и ты дуешься. На кого ты дуешься? Уже не
на меня ли?
- Я не дуюсь, барышня.
- Вот и порадовала. Ведь я, кроме добра, ничего тебе не сделала. Пять
лет живешь, и, слава богу, и я довольна и жильцы тобой довольны. А мне было
казалось, что дуешься на меня.
- Зачем дуться? Не понравится, и взяла расчет! - проговорила Матреша.
Ада Борисовна испугалась. - "Дерзка!" - подумала она.
И, охотница до бесед по душе, она позвала Матрешу в комнату и просила
рассказать откровенно, что с Матрешей. Ведь Ада Борисовна так привязана к
Матреше. Она такая отличная горничная. Недаром же все жильцы вознаграждают
за ее внимательность. Даже такой требовательный, как номер третий, и тот
очень доволен и говорил, что такой добросовестной, как ты, не видал. А этот
старик важный генерал и богатый... Только будь внимательна, и он хорошо
заплатит за услуги. Он до осени думает прожить... И пятый номер, молодой
человек благодарил, что у нас в пансионе такая аккуратная горничная.
- Ты ведь умница, Матреша, и всегда приветливая. А между тем такая
мрачная.
Матреше хотелось скорее отделаться от Ады Борисовны, которая стала
"облещивать" и запела свои разговоры.
И Матреша отрезала:
- Антона жалко. Оттого и невеселая!
- Но отчего жалко? Ведь он, слава богу, здоров?
- Буря на море. А пароход ушел. Кажется, понятно, барышня?
- Но, милая... Ушел пароход и дойдет, куда нужно... Зачем же ты
тревожишься?..
"Зачем тревожиться!?" - подумала Матреша.
И, едва сдерживая слезы, Матреша сказала:
- Мне некогда, барышня. Надо накрывать к завтраку!
Но, чтобы утешить Матрешу и она "не имела мрачного вида", совсем не
подходящего приличной горничной приличного пансиона, Ада Борисовна сказала,
что задержит на минуту, и проговорила: