"Константин Михайлович Станюкович. Дуэль в океане" - читать интересную книгу автора

II

Индийский океан уже гневно рокотал и порой бешено вздымался заседевшими
громадными волнами, нападавшими на маленький корвет. Ветер выл и завывал в
мачтах и снастях, стараясь опрокинуть "Отважный". Солнце пряталось под
черными клочковатыми облаками, и без него шторм казался еще страшней и
грозней, одиночество - еще безотраднее.
И со спущенными брам-стеньгами и под штормовыми парусами "Отважный",
казалось, метался, словно затерянный и обреченный на гибель.
Но крепкий корвет не давался грохотавшему, бесновавшемуся
старику-океану. Он стремительно взлетал на волны и опускался с них,
отряхиваясь, словно громадная птица, от гребней волн, врывавшихся на бак. Он
вздрагивал от ударов волны и уходил от смертельного савана. Злобная, она
обрушивалась сзади кормы.
И капитан, строгий и напряженный, не спускавший возбужденных сверкавших
глаз с носа "Отважного", только покрикивал в рупор рулевым у штурвала под
мостиком:
- Не зевать... Право... Так держать!
Шторм улетал дальше. Матросы облегченно крестились. Капитан уходил в
каюту отсыпаться.
Было в океане только "свежо", как говорят моряки про сильный ветер, не
доходящий до силы шторма.
И "Отважный" под зарифленными парусами, раскачиваясь с бока на бок,
несся в бакштаг узлов по двенадцати.
Только будто седой бурун с шумом рассыпался под носом "Отважного", и он
вздрагивал и поскрипывал от быстрого хода.
Вахтенный офицер наблюдал за рулевыми. Стоял на мостике и старший
офицер... Как бы не оплошал молодой мичман!
Кругом все то же. Океан да небо, то грозные, то милостивые, но ни разу
не ласковые.
- "Очертело!" - все чаще и чаще говорили на баке матросы.
"Лясничали" реже и только отрывисто, и более насчет "подлого"
Индийского океана, который ни одной частицы ночи не дает выспаться
подвахтенным. Непременно боцман крикнет: "пошел все наверх!" - то к
повороту, то рифы брать.
- Очертеет!.. На то и служба такая! - говорил какой-нибудь из старых
матросов.
- Еще, слава богу, командир правильный...
- А Петра Васильич, что и говорить... Андел! - замечал кто-нибудь о
старшем офицере.
И обыкновенно любимые разговоры на баке о качествах того или другого
начальника на "Отважном" или воспоминания о злых и строгих, и не злых и
понимающих матроса начальниках, с которыми прежде служили рассказчики, -
теперь не поднимались. И шуток было не слышно.
Все стали напряженнее и молчаливее.
Только молодые матросики из первогодков тоскливее вспоминали о далекой
родной стороне и чаще задумывались об опасностях морской службы.
- Кругом вода! - с тоской говорил один белобрысый матросик с большими
серыми глазами, который все еще не мог привыкнуть к морю, хотя и старался
изо всех сил делать, что приказывали, чтобы боцман и унтер-офицер не ругали