"Константин Михайлович Станюкович. Тоска" - читать интересную книгу автора

- Форменная ты дура и есть. Дрыхни сама.
Немка погладила боцмана по голове.
Он резко отдернул голову и сказал:
- Проваливай, проваливай. Я и без тебя дорми; только бы бог дал сна.
Сестра стала успокаивать по-французски боцмана.
Но он сердито махнул рукой и отвернулся от нее.
- Братцы, голубчики! - снова послышался голос из соседней комнаты.
И сестра исчезла.
"Тоже поправку выдумали; доктора законопатили. Надо проведать соседа.
Верно, утром пустят, а не пустят, я без спроса пойду. По крайности будем не
одни здесь русские".
Наступила тишина. Сосед смолк.
Скоро заснул и боцман, но ненадолго.
Пришла немка и, увидавши, что он лежит в платье, разбудила боцмана и
показала ему, что надо раздеться и лечь.
- Опять зазудила. Тоже вроде нашего доктора.
Однако боцман, приученный долгой флотской службой к дисциплине, тотчас
же разделся и лег в постель.
Сестра затушила электричество, и в комнате воцарилась темнота.
А боцман чувствовал себя еще беспомощнее, и ему казалось, что теперь он
окончательно всеми забыт.
Сон не приходил. И в голове боцмана пробегали мысли о том, как хорошо
быть в Кронштадте и побалакать с умной Степанидой насчет того, как правильно
жить на свете и почему в мире так много зла.
Из окна сильнее доносился гул моря.
- Небось, в море погода. Видно, "зарифимшись" "Нырок".
И прежний лихой боцман представлял себе, что, верно, на "Нырке" взяты
рифы, и он дует под тремя рифами, и подвахтенные уже спят в койках.
И боцман, уже во сне, рассыпал артистическую ругань, вызывая
подвахтенных наверх брать четвертый риф.
На другое утро, когда слабый свет проник в комнату, боцман проснулся и,
увидав себя в непривычной обстановке, сообразил, где он, и воскликнул:
- Крышка!
"Сегодня же надо утекать отсюда", - подумал он и, открыв окно, жадно
вдыхал свежий, острый воздух раннего утра.
Солнце только что поднялось из-за Везувия, и верхушки гор были в
золотистой дымке.
Напротив слегка вырисовывался в тумане остров Капри. Раздавался тихий
перезвон в церквах.
В госпитале было еще тихо.
- Ишь ведь, дьяволы, дрыхнут. Поди, не скоро дадут горяченького.
И боцман, словно зверь в клетке, шагал по комнате взад и вперед, и в
голове его пробегали мысли о том, как он уйдет из госпиталя и явится на
"Нырок".
Там же, может быть, он узнает от ребят насчет того, как живут в
Кронштадте сестра его Иренья и Степанида, как справляются они без него с
бельем.
"Не вышла ли Степанида замуж?" - подумал боцман, и жгучее озлобление
почему-то охватило его.
- Бестолково бабье ведомство... Обязательно перепутают. Еще Степанида