"Константин Михайлович Станюкович. Оба хороши" - читать интересную книгу автора

ними ухаживал, забывая, что вторая молодость смешна, как запоздалая страсть,
и ставит тебя в глупое положение, - ядовито прибавил Николай.
- Ну, дальше, - сказал отец, когда сын примолк, прищурил свои красивые
глаза и наморщил лоб, словно бы обдумывая свою дальнейшую речь.
- Так я продолжаю. Ты любишь говорить о нравственном законе и смеешься
над правом человека отдаваться своим настроениям и впечатлениям. А у тебя
какой же этот нравственный закон, или так называемая совесть?
Отец невольно опустил голову.


VIII

А сын, словно бы не замечая страдальческого и озлобленного лица отца,
сознающего правоту обвинения, говорил:
- Тебя в семье сперва любили, потом тебя боялись. Ты всегда бывал
раздражен. Не могли же дети знать о твоих всяких, - подчеркнул сын, -
неудачах, но ведь ты свои личные раздражения переносил на близких. А ведь ты
думаешь, что ты любишь близких, что ты добр. Положим, твой характер и
темперамент от тебя не зависят, но детям-то какое дело, что у тебя такой
характер и такой темперамент? От этого сознания нам было не легче. Эти
резкие переходы от грубости к ласке заставляли нас сторониться, и я рано уже
понял, что слова - одно, а жизнь другое. В гимназии, разумеется, я еще яснее
видел разницу между тем, что говорили некоторые учителя и что делали...
Мало-помалу во мне явилось то равнодушие к великим старикам, о которых ты
любишь говорить, и к тебе. Везде говорили и хвалили исполнение долга,
самоотвержение, любовь к ближнему, верность слову. Короче, все то, на что
ловится каждое молодое сердце... А между тем ты сам был такой?
- Нет, - глухо ответил отец. - И за это наказан, - прибавил он.
- Кто наказывает? И совсем не за то. Ты не лучше, не хуже других людей
своего поколения. Твой "нравственный закон" не мог удержать тебя от
впечатлений. Ты такой же человек. Я не судья твой, повторяю, я хочу только
выяснить, что ты не прав относительно меня.
- Спасибо, спасибо. Продолжай... Я научусь уму-разуму.
- Не иронизируй, отец. Ты требовал мнения, так слушай...
- Слушаю...
И молодой человек еще более докторальным тоном продолжал:
- Ты не стоишь на той точке зрения, на какой стою я.
- Это та, что мы - улучшенный вид животного?
- Наша и его цель одна - жить. И каждый приспособляется к жизни так,
как для него удобнее и лучше. Подумай, разве не то же самое проделывают
люди? И ты, воображающий себя на каких-то высях, в то же время, не сердись,
поступал, как самое обыкновенное животное, с низменными, как вы же говорите,
инстинктами. А они, заметь, не могут быть ни высокими, ни низменными, а
просто - естественными. Побороть их, конечно, случается, но ты делал это
только на словах. Ты был хороший муж? Разве ты не мучил женщину, которая
тебя любила, когда увлекался другими? Снова говорю, что, с моей точки
зрения, твои увлечения естественны, но зачем же говорить о какой-то
безнравственности, когда жена оставляет мужа и сходится с другим.
- Не о том говорят! - бешено крикнул Долинин. - Не в том дело, что жена
разлюбила мужа. Любовь свободна, безнравственна ложь.