"Константин Михайлович Станюкович. Червонный валет" - читать интересную книгу автора

воскресенье. На беду дяди не было дома. Ему сказали, что он уехал с утра. Он
в волнении ходил по зале, посматривая на часы. Уже первый час. Досадно. Он
снова начал ходить, то прислушиваясь к стуку карет, то подходя к окну. Он
перешел в большой дядин кабинет - оттуда скорей увидишь дядину карету!
Пробил час. Он опять заходил, проклиная сенатора, что тот долго ездит. И
надо было ему уехать! Сидел бы за своим столом, за своими дурацкими книгами.
Машинально он взглянул на большой стол - книги везде, одни книги, но внизу,
под одной из книг, он заметил футляр. Что это? Звезда Белого Орла{67}.
Верно, забыли спрятать в комод? Эти вещи всегда в комоде. Впрочем, дядя так
рассеян... Он раз куда-то так запрятал алмазную звезду Александра
Невского{67}, что, когда надо было надеть ее, звезду нигде не могли найти и
только через несколько часов общих поисков ее отыскали в китайской коробке,
где лежали шахматы. А красивая эта звезда Белого Орла! Жорж приложил ее к
груди. Идет, ничего! Однако пробила половина второго. Черт знает, отчего
этот "лысый черт" не едет! Он повертывал звезду в руках, и вдруг мысль, как
молния, блеснула в голове. "Взять?.." Ведь никто не осмелится и подумать?
Одна мысль, что могут подумать на него, привела его в негодование. "Скверно,
подло!" - шептало что-то внутри, и кровь сильно стучала в виски. "Я заложу,
выкуплю и положу на место! вопрос в дне, в двух. До того времени не
хватятся, а хватятся - на него не осмелятся подумать"... Господи! Уже третий
час. Он быстро выдернул футляр, сунул в него звезду, опустил в карман,
повернулся и - на пороге кабинета увидел дядю сенатора.
По глазам его он понял, что старик все видел. Впрочем, быть может, ему
показалось. Он решился взглянуть снова. Строгие глаза глядели на него из-под
очков с таким презрением, что Жорж замер от страха.
Несколько мгновений длилось это убийственное молчание.
- Если бы ты не был сыном моего брата, я бы...
Старик не мог продолжать. Он перевел дух и только глухо проговорил:
- Вон отсюда!
Жорж бросился в ноги и пробовал схватить колени с жалобным воем
пойманного щенка.
Старик брезгливо отодвинулся, словно под ногами была гадина, и, уныло
качая головой, прошептал:
- И это будущий слуга отечеству!? Это Растегай-Сапожков... Встань! Не
валяйся в ногах и выслушай! Никогда про это никто не узнает!.. Бедный брат!
- шепнул старик, отирая с усов скатившуюся слезу. - Исправься, если можешь,
но чтобы ноги твоей у меня не было, слышишь!? Да пришли список долгов, я
заплачу!
Жорж сунул на стол футляр и вышел из кабинета. Стыд и злоба давили его
невыносимой тяжестью.
Старик заперся в кабинете и не вышел обедать.
Когда приехала тетка и спросила о Жорже, старик не велел произносить
его имени. Вера Алексеевна похолодела от страха и в тот же вечер поехала в
заведение. Узнав, в чем дело, она пожалела "мальчика" и рассталась с ним,
обливаясь слезами. Она несколько раз еще виделась с племянником тайком и
долго потом грустила, вспоминая горячие поцелуи и юношеский пыл страсти
своего первого и последнего любовника.


VIII