"Николай Старилов "Законы Истории (полит.)" - читать интересную книгу автора

1929-1933.
Таким образом, данные, которые О. Лацис приводит как нечто сенсационное
- публиковались многомиллионными тиражами практически ежегодно, а раз так,
то говорить, что Сталин боялся этих данных, они были ему неудобны - мягко
говоря, нельзя.
Второе - приводя статистические данные, нельзя выдергивать из них
только то, что тебе подходит - так можно "доказать" все, что угодно. Да,
действительно, валовой сбор зерновых в 1932 г. составил 69.9 млн.т, но О.
Лацис почему-то умалчивает, что в 1930 г. сбор был 83,3 млн.т, в 1931 г. -
69.5 . а в "голодном" 1933 г. - 89,8 млн.т! О. Лацис пишет, что сбор
сахарной свеклы упал с 10,1 до 6,6 млн. т, умалчивая, что в 1929 г. сбор был
еще ниже - 6,3 млн.т, зато в 1930 г. - 14 млн.т, в 1931г.- 12,1 млн.т (все
это во время "палочной сталинской коллективизации" - при этом я ничего не
имею против самого определения коллективизации как палочной - почему это так
читателю станет ясно чуть позже)и в 1933 - 9 млн.т.
С другими культурами дело обстоит также, а производство хлопка вообще
не падало - устойчиво росло, видимо поэтому О. Лацис, вспомнивший все от
лошадей до яиц, забыл упомянуть хлопок.
В 1933 году зерновых было собрано больше, чем в любом другом году
пятилетки, однако страшный голод, унесший миллионы жизней, разразился именно
в 1933 году. Не в 1930, не 1931, когда было собрано меньше всего хлеба, не в
годы "палочной сталинской коллективизации", а именно в 1933 с рекордным
урожаем. Что меня больше всего поражает в людях, так это способность не
видеть то, что лезет в глаза.
О. Лацис цитирует резолюцию Х1V съезда (декабрь 1925 г.): "Налицо
экономическое наступление пролетариата на базе новой экономической
политики". И какой же вывод он делает? Оказывается эти слова доказывают вот
что: "Это важно подчеркнуть: раз наступление - значит принятые в этот период
экономические нововведения в деревне не были вынужденными, с горя,
уступками, которые при первой возможности берут назад, а частью постоянных
принципов политики." Назвать этот "ход мыслей" даже извращенной логикой у
меня язык не поворачивается. Экономическое наступление на базе новой
экономической политики у О. Лациса подтверждает, что "нововведения в деревне
не были вынужденными уступками". Позвольте, зачем же тогда наступать? И не
есть ли, по О. Лацису, отступление не только "не вынужденная, с горя,
уступка", но и лучший вид победы?
Дальше О. Лацис приводит мнение съезда о том, что "второй (левый) уклон
грозит возвратом к политике раскулачивания, срывом нынешней линии партии и
т.д." и торжествующе заключает: "Вот как!" Затем ловит за руку Сталина,
говорившего в декабре 1927 года на ХV съезде партии: "Не правы те товарищи,
которые думают, что можно и нужно покончить с кулаком в порядке
административных мер, через ГПУ: сказал, приложил печать и точка. Это
средство - легкое, но далеко не действительное. Кулака надо взять мерами
экономического порядка и на основе советской законности." И переходит к
рассказу о перипетиях политической борьбы наверху правящего класса. Сталин
повыкидывал всех из "тележки". Остался один Бухарин, с ним Рыков и Томский.
Как избавиться от этого зловредного Бухарина? В оппозицию не вступает, в
уклоны не впадает. О. Лацис недолго мучает читателя неизвестностью и
великодушно объясняет - мерзавец Сталин выдумал кутерьму с хлебозаготовками
и повернул всю политику партии на 180 градусов. О. Лацис прямо пишет: "Это