"Дмитрий Старков. ...Ой, там, за занавесочками!.. (Ностальгические галлюцинации из жизни батьки Козаностра и его боевых товарищей)" - читать интересную книгу автора

и положил под язык четвертинку, а Шаршавый Вампирчик неторопко рассказывал:
- Первое, что помню - это деревню нашу, Старое Новодьяково, объявление на
столбу, - Шавка порылся в защечном мешке и вынул пожелтевший от времени
тетрадный листок с надписью химическим карандашом: "ОБЕВЛЕНИЕ.
ОПЧЕСТВЕННОМУ СТАДУ ПОЗАРЕЗ НУЖОН КОЗЕЛ. ЖЕЛАЮЩИЕ ОБРАЩАЙТЕСЬ В
ПРАВЛЕНИЕ." - И волокет меня за шкирку участковый наш, Ульян Сидорыч.
Приволок меня в правление и говорит:
- Чо, масонска харя, тут нюхаш?!
Ну я, понятно, ему - совсем, мол, очумел, старый хрен, какой я тебе масон?
И чего тут у вас нюхать, окромя органических удобрений?
А он мне:
- Не масон, говоришь, - а ну, спой "Интернационал"!
Тут, понимаешь, вконец я дошел.
- Я, - говорю, - тебе не колхозная самодеятельность, и ты мне, козлина
гнусный, не районный худсовет!
Ну, меня, понятное дело, в КПЗ. Посадить - посадили, да так и забыли там.
Потом уж этот на пенсию вышел, так нового назначили, он на меня посмотрел
этак: за что, мол? А ни за что, говорю. Нет, врешь, говорит, чтобы с такой
зеленой мордой, и ни за что?! И в город меня отправил. А тамошний
начальник...
Эту историю слышал уже весь отряд, а кое-кто (пользующиеся благоволением
Шавки) и по нескольку раз. Впрочем. лень Графу было его останавливать,
пускай... Он устроился поудобнее, привязал котелок к ноге, чтоб не сперли,
помечтал немного о Швейцарии и уснул. Снилось ему: вот попал он, наконец,
в Швейцарию. Идет, а на каждом углу - котлы с осиновкой, калики грудами...
А он иду и калики ногой откидывает... Тут Шавка откуда-то вырулил, давай
калики в мешок собирать. Дурак, Граф-то говорит, это же сон мой, вот
проснусь, и нет никаких каликов - одни воспоминания... А он - давай
масоном ругаться. За что?

Разбудил Графа резкий звук трубы. Бойцы вокруг неспешно подымались со сна
и поддергивали ремни карабинов - чтоб удобнее. Промеж костров шлялась и
мутила народ неразлучная троица: старик Эженыч, Хысь и еще один, с
неприличной фамилией. Слухи распускались самые невероятные. Стоя в плотной
толпе бойцов, старик Эженыч вещал. восполняя недостаток слов энергическими
жестами:
- ... А тут барбидуки на нас ка-ак!.. А мы им - эть!..эть!.. эть!.. И,
стало быть. отбились тогда. А счас - не-е... барбидуков так просто не
отобьешь - ученые стали. Так что, ребятушки, не отбиться нам таперича. А
тогда чего зря каликам пропадать?! Сыпь в кучу! Гулять будем!! Йех!!! -
старик Эженыч хлопнул папахой об землю и выкинул замысловатое коленце.
Хысь и третий компонент троицы (который с неприличной фамилией)
одобрительно загудели. Однако среди бойцов такой поворот энтузиазма не
встретил.
- Ишь чего! - зашумели в три горла братаны Власовы. - Мы, значит, ему свои
кровные высыпай, а он, подлюка, жрать будет?!
Бойцы согласно закивали и потихоньку разошлись. Старик Эженыч, досадливо
плюнув, пошел в другой конец лагеря. Приятели потянулись за ним. Вскоре с
той стороны послышался крик:
- Братцы! Ить барбидуки нынче ученые стали, не отбиться нам! А каликам