"Дмитрий Старков. ...Ой, там, за занавесочками!.. (Ностальгические галлюцинации из жизни батьки Козаностра и его боевых товарищей)" - читать интересную книгу автора

- Иди в лагерь! И без батькиных штанов не возвращайся, понял?!
Фоня в недоумении покачал головой и удалился. Злосчастная его голова
трещала от обилия нынешних впечатлений. и когда с него потребовали - ни
больше, ни меньше - штаны батьки Козаностра, он не особенно удивился.
нигде не задерживаясь, Фоня подошел к батькину блиндажу и вошел внутрь.
- Бачка, так сто Босевич станы твоя просит! - доложил он.
Батька Козаностр оторвался от своих мемуаров и задумчиво глянул на Фоню.
На своем веку батька повидал всякое, застал даже одно из последних
Всеобщих Позеленений. Но чтобы шефу контрразведки среди ночи понадобились
его, батькины штаны!.. батька подвигал бровями вверх и вниз и, наконец,
решил. что Босевич, как правило, зря ничего не делает - недаром же он шеф
контрразведки. А раз так, то штаны надо бы дать. не размышляя более,
батька Козаностр вылез из своих превосходных красных полиэтиленовых галифе
и отдал их Фоне.
Остаток темноты и все завтрашнее светлое время в лагере кипела работа.
Было объявлено, что осиновой похлебки не получит никто, пока нужное
количество бревен не будет доставлено куда надо. Одновременно с этим был
послан кавалерийский разъезд к фонарному дереву; под вечер все необходимое
было доставлено, и Шаршавый Вампирчик, тыча когтем в карту, излагал план
поимки. После долгих мучений Босевич запомнил свои обязанности наизусть;
таким образом все. наконец, было готово.
В облаве на зверя принял участие весь отряд. Не взяли только Близнецов -
все дело могут испортить, был прецедент. Батька Козаностр. пошедший вместе
с Босевичем, который ссудил его отборным спелым каликом, лежал теперь в
кустах рядом со своим любимым ведмедем. Приобняв животину за шею и
откусывая иногда от калика, батька предавался воспоминаниям.

Батька Козаностр любил предаваться воспоминаниям. на привалах он обычно
забирался в тайгу - подальше от лагеря - и вспоминал, что придет в голову.
Как-то раз, углубившись, по обыкновению, в чащу, батька увидел письменный
стол, стоящий меж двух капустных деревьев. Из-под стола торчали: пара ног,
обутых в кирзовые сапоги, пара покрытых чешуей когтистых лап и кончик
гладкого перепончатого крыла. Со стороны пары кирзовых сапог доносился
могучий храп.
Батька не любил тех, кто мешает вспоминать. Раздосадованный, он вытащил
из-за пазухи маузер и пощекотал стволом одну из когтистых лап. Из-под
стола донеслось нервное хихиканье, а храп прекратился. Вслед за этим на
свет показалось худое, шибко ощетиневшее существо. Одето оно было в
неописуемые лохмотья цвета маренго, на коих в самых неожиданных местах
желтели пуговицы. На левой его руке имел место браслет, второй такой же
сжимал шею существа № 2, выбравшегося следом. Было оное покрыто
зеленоватой чешуей, имело две когтистых рук, два перепончатых крыла и
ноги, очень похожие на руки.
Батька Козаностр был тогда еще сравнительно молод и неопытен. Только это
спасло двум странным созданиям жизнь; батька любил стрелять первым, но
тут, в силу молодости и неопытности, просто удивился. Впрочем, его можно
понять, так как это происходило еще до последнего Всеобщего Позеленения.
До последнего Всеобщего Позеленения чудес в тайге было немного. А молодой
батька еще не успел устать удивляться удивительному.
А тем временем существо в кирзовых сапогах подошло поближе, осторожно,