"Дмитрий Старков. ...Ой, там, за занавесочками!.. (Ностальгические галлюцинации из жизни батьки Козаностра и его боевых товарищей)" - читать интересную книгу автора

словно боясь обжечься, потрогало ленточку на батькиной папахе и с
радостным воплем: "Наши!" обхватило батьку за шею и трижды облобызало.
Слегка опешивший батька высвободился из объятий существа; оно между тем
вытянулось во фрунт и отрапортовало, захлебываясь счастливыми слезами:
- Старший следователь по особо важным делам Иван Пантелеевич Жмыкин в ваше
распоряжение прибыл!
Окончательно опешивший батька вымолвил одно только слово:
- Вольно.
Существо, так неожиданно оказавшееся "старшим следователем по особо важным
делам Иваном Пантелеевичем Жмыкиным", немного расслабилось и продолжило
доклад:
- При себе имею арестованного назвался Шаршавым Вампирчиком без
определенных занятий арестован за незнание порядка подозрительный вид и
появление в общественном месте голым после долгих запирательств сознался
что голым ходит от рождения надо думать с целью...
Из всего этого батька понял не больше половины, а потому просто указал
стволом маузера в направлении лагеря: раз уж вечер безвозвратно погиб, то
лучше отвести этих двух на показ Близнецам, пусть разберутся. А шлепнуть
никогда не поздно.
После того, как Близнецы подвергли приведенных перекрестному допросу,
выяснилось: Иван Пантелеевич Жмыкин - это имя, а передняя часть его
названия вызывает у Близнецов только смутные ассоциации со словами "шеф
контрразведки" и "босс", что, впрочем, обстановка нисколько не проясняло.
Чувствовалось, что многое может объяснить так называемый "Шаршавый
Вампирчик", но тот предпочитал скромно помалкивать.
Поразмыслив над ситуацией, батька решил: коль раз этот "Иван Пантелеевич"
- суть "шеф контрразведки" - то пускай им и остается (что бы эти слова ни
означали) - при отряде и на полном довольствии.
Что же касается "Шаршавого Вампирчика", которого новоиспеченный "шеф
контрразведки" тут же сократил до "Шавки", то - быть ему начальником
штаба, вместо покойной Анфисы - с правом ношения маузера, и, опять же на
полном отрядном довольствии.
Таким образом кончилось все к полному общему удовольствию и согласию. На
следующий день Босевич уже шатался по лагерю и шкулял у бойцов калики,
рассказывая взамен историю своей жизни. Заключалась история в том, что
"после службы в армии" Босевич поступил в "агропромышленный институт, на
отделение нормального питания крупного рогатого скота". Что означает такая
фигова туча непонятных слов, никто, в том числе и сам Босевич, не знал, но
каждый святым долгом почитал спросить: "зачем?" На это Босевич отвечал,
что сразу после окончания института пошел работать в "милицию", где ему
тут же присвоили "офицерское звание".- И вот, братцы мои, - рассказывал
Босевич, - иду это я на работу, утро, форма на мне новая, с погонами,
сапоги блестят - а навстречу такое вот - голое, шаршавое, и морда -
сплошной зеленый змий. Ну, думаю, не иначе - масон. Я его без разговоров -
цоп, и "наручники", конечно. А он, подлюка, из них выскользнул - велики
оказались - и ходу. Я - за ним! Догнал и на шею браслетик нацепил.
Попробуй, говорю, теперь - удавлю... при попытке к бегству. Веду его в
"отделение", на ходу "допрос" сымаю... а пришли мы черт знает куда! Ну
заболтался я с ним... Тут ваш батька нас и нашел.
В общем, история была темная, непонятная, и спустя несколько времени бойцы