"Иван Терентьевич Стариков. Милосердие ("Судьба офицера" #2) " - читать интересную книгу автора

привычным движением взяла руку Оленича за запястье.
- Сейчас начнет учащаться пульс, - с иронией произнес Андрей.


10

Внизу, в вестибюле, дежурила женщина лет пятидесяти, с проседью в
темных волосах и с сострадательным взглядом небольших глаз. Она сидела в
самодельном деревянном кресле и вышивала красным и черным манишку мужской
сорочки. Когда вошел с улицы в вестибюль молодой, но большой и грузный
человек, она внимательно посмотрела на него, словно хотела догадаться, кто
он и что ему нужно. Вошедший держался свободно, будто в знакомой гостинице.
В руках он держал довольно объемистый баул.
- Это здесь находятся инвалиды войны? - небрежным тоном спросил он.
Дежурная отложила вышивание и поднялась ему навстречу:
- Вам кто нужен? Начальника госпиталя сейчас нет.
- Я должен сфотографировать какого-то Оленича Андрея Петровича.
- Входить сюда без пропуска не разрешается.
- А где взять пропуск?
- Вот позвоните старшей медсестре. - Дежурная поставила на перила
загородки телефонный аппарат.
- Как звонить?
- Поднимите трубку и попросите старшую медсестру. Только вряд ли вас
пустят к капитану: он пока еще в плохом состоянии. У него недавно был
сильнейший приступ. А все через того дезертира, который до этих дней сидел в
яме под печкой. - И дежурная принялась рассказывать историю с письмом, из-за
которого случился припадок. - Прилетал профессор из Ленинграда - еле-еле
привели его в себя. И всякие встречи, волнения ему противопоказаны...
Людмила Михайловна в это время находилась в своем маленьком кабинетике,
задумчивая и грустная: обследование Андрея просто повергало ее в ужас - так
слаб его организм. Малейшее потрясение - и нервная система не выдержит.
Обнадеживало только то, что Андрей все время бодрился, старался быть
веселым, он даже к ней проявил неожиданное внимание, сказав, что если бы
вместе с ней ехать, то он согласился бы в любое время и куда угодно. Он
отлично понимал, что она единственная сопротивлялась его выписке из
госпиталя, была убеждена, что ему рано отрываться от госпитальной койки, как
бы ни велико было желание у всех отпустить его в здоровую, нормальную
человеческую жизнь. И Гордей, и профессор Колокольников считали, что Андрей
сможет мужественно вынести невзгоды и неудобства самостоятельной жизни - без
нянек и санитаров, без ежедневного медосмотра и без готовой кухни, без
постоянной тишины.
Телефонный звонок отвлек ее от раздумий. В первое мгновение она
обрадовалась, что Андреем заинтересовался какой-то журнал, что его портрет
может быть напечатан и о нем узнают тысячи людей. Наверное, это порадует и
ободрит капитана, поможет ему быстрее стать на ноги.
Она спустилась на первый этаж: в вестибюле по паркету мимо домотканых
дорожек тяжелыми шагами ходил мужчина лет двадцати двух, но он казался
старше благодаря своему крупному телосложению, большой голове и высокому,
выпуклому лбу, точно отлитому из гипса. Людмила Михайловна остановилась на
последней ступеньке, и их взгляды встретились. Глаза незнакомца сперва