"Иван Терентьевич Стариков. Милосердие ("Судьба офицера" #2) " - читать интересную книгу автора

- Для чего? - удивился Гордей.
- Для борьбы. Мне надо бороться не против своей болезни, а против
враждебного мне духа. Хочу проверить себя. Борьба, чувствую, мне поможет
преодолеть многие уязвимые в моем здоровье места. Пока под твоей опекой,
надо все испытать.
- Ну, смотри сам. Честно говоря, мне с самого начала не понравился
корреспондент. Он будто выпал из чужого гнезда.
- За меня будь спокоен: я жажду встреч с ним. А вот Люду ты напрасно
примешиваешь, - Андрей нахмурился и встал с кресла. - Она умница, разберется
без нашего вмешательства.
Смущенный упреком Андрея, Криницкий тоже поднялся и направился к двери,
но остановился:
- За тебя-то я спокоен: ты равнодушен к Люде. А вот она, кажется, любит
тебя.
- Об этом не надо, - повторил резко Оленич. - Если у нее и есть ко мне
чувство, то оно развеется, я из тех, кто не приносит счастья. И вообще, об
этом не будем говорить.
- Ладно. Пусть будет так. Только здесь никакая логика, никакие решения
и расчеты не играют роли. Любовь сама приходит и утверждает себя в любом
человеческом сердце. И уходит, когда ей заблагорассудится.
Гордей быстро вышел. Андрей остался в биллиардной. Он стоял возле
стола, опираясь на кий, словно на палку, и смотрел на зеленое поле и на
золотистые шары. Он слышал, как в груди гулко и часто билось сердце.
Неосторожно брошенное слово оказалось заклинанием, сосуд открылся, и наружу,
на волю вырвался джин, который может преобразить всю жизнь, толкнуть
человека в царство обманов и волшебства. Люда любит его, Андрея? Смешно и
горько.
Как быть в этой ситуации? Убегать ли от нее или кинуться ей навстречу?
Дом Криницких стал для Оленича самым родным очагом, где втроем они
подолгу жили единой семьей, где им всегда было покойно и интересно. Иногда
посещали театр, ходили в кино, выбирались на природу к Днестру, выезжали в
недалекие горные леса, а вечерами устраивали себе праздник для души. Гордей
часто пел: он любил старинные романсы и исполнял их очень трогательно, хотя
немного на цыганский манер. Люда в шутку называла его "цыганским бароном".
Андрей был по-настоящему счастливым, хоть и мучился, скрывая свою
влюбленность.
Как же быть дальше?
В одно мгновение все изменилось: оставаться дальше в этом доме стало
неловко, совестно. Ежедневно видеть Люду рядом с собой, терять над собою
власть и знать, что и она любит его, но не хочет этого показать, а это
всякий раз останавливает его порыв сделать шаг ей навстречу. Это мучительно.
Так ведь жить нельзя, для него просто невозможно!
Машинально поднял кий, ударил по шару и промахнулся. Прицелился и снова
ударил: кий зацепил шар вскользь. Руки дрожали, кий колебался, шары
раскатывались в разные стороны, и ни один из них не попадал в лузу. Но все
же Андрей постепенно сумел взять себя в руки и немного успокоиться.
Наконец-то он забил шар! Удар был сильный, шар со щелчком влетел в лузу.
Андрей выпрямился с видом победителя и... увидел в дверях Людмилу.
Она стояла на пороге и смотрела на него с улыбкой. Потом подошла к
нему, посмотрела в лицо внимательно и ласково: