"Борис Старлинг. Шторм " - читать интересную книгу автора

снова оказываются в воде. Затем Гертфорд велит надуть эвакуационный спускной
желоб. Хобот из желтого пластика разворачивается к поверхности моря. Двое
членов команды спускаются вниз и одного за другим доставляют уцелевших к
желобу, по которому те карабкаются наверх, на борт, где им уже ничто не
грозит. Когда становится ясно, что надувной хобот никуда не денется и места
на палубе хватит всем, ожесточенная борьба за то, чтобы стать первым в
очереди, прекращается.
Со статистикой человеческих жертв полная неразбериха. Количество лиц,
занесенных в бортовые журналы вертолетов, не совпадает с количеством
зарегистрированных на берегу. Никто не может вспомнить, кто и когда был
спасен или скольких они подняли из моря. Списки с именами потеряны, переданы
не тем людям, забыты. Пассажиры поделены на три категории: спасшиеся,
погибшие, пропавшие без вести. Поначалу категория "пропавших" является самой
многочисленной, но с ходом спасательных работ и наведением хоть некоторого
подобия порядка неуклонно сокращается. Все больше пассажиров вычеркиваются
из этих списков, кто в связи со спасением, а кто и со смертью.
К тому времени, когда с наступлением темноты поиски прекращаются,
спасенными из восьмисот восьмидесяти одного пассажира значатся пятьсот
двадцать девять. Из оставшихся трехсот пятидесяти двух для ста пятидесяти
восьми установлен факт смерти, и пропавшими без вести продолжают числиться
сто девяносто четыре человека. Надежда на то, что кого-то еще найдут живым,
еще теплится, но она очень слаба. Ясно, что большинство из них погребены в
чреве "Амфитриты", да и остальные наверняка утонули. Спасатели сделали все
возможное, но масштаб катастрофы был слишком велик, а Северное море не то
место, где спасательные работы могут затягиваться надолго. Кораблекрушение -
это не землетрясение, когда люди могут по нескольку дней дожидаться спасения
под завалами. Давенпорт Лейверс и Мэтт Келлман числятся среди пропавших без
вести.
Вернувшись на свои базы, пилоты вертолетов устало опускаются на
обшарпанные стулья и тупо смотрят в пространство. Те, у кого еще остались на
это силы, плачут. Все они суровые, закаленные, привыкшие к смерти люди, но
сам масштаб бедствия делает невозможным от этого отмахнуться.
В королевской лечебнице Абердина приступает к дежурству новая смена.
Предыдущая, работавшая без продыху до рассвета, вымотана до предела. Палаты
забиты стонущими ранеными, что делает больницу похожей на военно-полевой
госпиталь. Сломанные руки и ноги, раны на голове и переохлаждения - вот
список самых типичных повреждений. В коридорах толкутся родственники
пострадавших и репортеры.
Лавлок весь день на ногах, снует между госпиталями, редакционными
отделами новостей, пресс-конференциями и собственным кабинетом. Завтра ему
предстоит встреча с правительственным инспектором. Большинство служащих ушли
домой, но некоторые остались, чтобы продолжить расследование. Шеф по очереди
обходит каждого и благодарит за помощь. Они смотрят на него тусклыми,
утомленными глазами.
За Абердинской гаванью Северное море возвращается к привычному
нескончаемому ритму приливов и отливов. Ветер стих, и мурлычущие волны мягко
плещутся над тем местом, где затонула "Амфитрита". Море снова демонстрирует
обманчивое миролюбие. Трудно поверить, что его коварное alter ego только что
поглотило триста пятьдесят две человеческие жизни.