"Кристофер Сташефф. Скорость убегания (Чародей #1). Пер. - Б.Зеленский" - читать интересную книгу автора

иной планеты, в какие бы идеологические обертки они ни прятались...
- Так же, как и они тебя, - пробормотала Лона в бокал.
- Как правило, аборигены всегда с готовностью оплачивают мои дорожные
расходы до следующей планеты. Для своего возраста я немного непоседлив,
отче, все время в движении, все время в пути, но я все еще надеюсь
отыскать мир, еще не погрязший в декадентстве.
- Давно бы пора, Уайти, - возле столика задержался кто-то из
завсегдатаев.
- Мне приходится каждый раз подыскивать свежую аудиторию, - Уайти
вытащил переносную музыколу из складок своей туники и встал. - Я покину
вас на несколько минут, не возражаете?
- Вы артист? - изумился Дар.
- Что наша жизнь, - фальшиво пропел Альбинос, - игра!
- Не очень постоянный заработок, но на коктейли хватает, - пояснила
Лона.
- Но гораздо стабильнее, чем в "добрые" старые времена, до тех пор,
пока я не повстречал твою бабушку! - напомнил внучке дед. - Я тогда
приторговывал мягкими наркотиками, отче, не вполне легально. Это было до
того, как на меня снизошло откровение. Меня больше знали под именем Тода
Тамбурина, - он пропустил вперед Лону и они оба взошли на авансцену.
Самми резко выпрямилась, широко раскрыв глаза.
- Неужели тот самый Тод Тамбурин!
- Не может быть, - неуверенно сказал Дар, - но великие барды не
выступают в барах, насколько мне известно...
- Лично я могу назвать несколько исключений, - отец Марко откинулся
на спинку стула и поднес выпивку к губам. - Давайте будем судить по
конечному продукту!
"Продукт" судить было нечего. Уайти уселся на маленький стульчик, в
то время как для Лоны вынесли обычный. Альбинос резво пробежался пальцами
по клавиатуре и извлек из музыколы переливающееся крещендо. Звуки
пронеслись над головами, заставив зал стихнуть. Уайти энергично накачал
тишину песенкой, гносеологические корни которой уходили в седую старину:
веселая чепуха о леди-астронавте, которую вряд ли можно было назвать леди,
ибо ее интерес к космосу ограничивался весьма своеобразными рамками. Во
время исполнения песни Лона помалкивала, присоединяясь к деду лишь тогда,
когда он начинал припев, но делала это с бесшабашностью, явно
унаследованной от деда.
- И это прославленнейший поэт Терры! - Самми была неприятно поражена
дурным вкусом.
Дар тоже чувствовал себя разочарованным, но это относилось не к
Альбиносу и его таланту.
Песня завершилась септаккордом, имитирующим взлет звездолета.
Посетители прямо-таки взвились от восторга, топая, хохоча и оглушительно
свистя. Когда гам одобрения постепенно сошел на нет, запела Лона, глядя в
пространство над аудиторией, голосом свежим и чистым, как родник.
Отдельные слова не воспринимались слухом, они скользили и обвораживали
Дара. Плач по лесной глуши, которой на самом деле не было, ностальгия по
месту, носящему имя Терра.
Потом присоединился Уайти. Тихим, удовлетворенным голосом он поведал
о том, что все миновало, но это в порядке вещей. Лона вновь повела партию