"Кристофер Сташефф. Мудрец" - читать интересную книгу автора

развернулся, одуревший, как только что разбуженный медведь, и столь же
опасный. Он бросился на них, кулак врезался в голову Горнила, в живот
Ниргола. Третий брат двинул ему сзади дубинкой по голове, Кьюлаэра упал
почти без сознания, его окутал мрак, он из последних сил попытался
вырваться из него и расслышал рядом голос старого Дэбэлша:
- Хватит! Вы же знаете, что нельзя пользоваться никаким оружием,
кроме камней, при изгнании!
- Подонок набросился на нас, - простонал Горнил.
- Сами дураки, не надо было приближаться! Нет, оставьте его - никаких
убийств!
- Он ударил нашего отца! - выдавил Ниргол, держась за живот - в сотый
раз за последние одиннадцать лет, и Дэбэлш ответил так же, как всегда:
- Он убил его, чтобы спасти свою жизнь, причем тот вершил богомерзкое
дело!
- Ну да, развлекался со шлюхой, - огрызнулся Горнил. - Разве
распутство преступление? Кьюлаэра сотворил новую шлюху, а за это ты его не
убил!
- Обманутая женщина - не шлюха, и она уже помолвлена с Тэмбэтом,
беременная или нет!
- Ну и дурак он, - пробормотал Ниргол, правда, не слишком убежденно.
- Что для Тэмбэта - одной женой больше или одной меньше?
- А вы вдвойне дураки, раз убиваете человека за то, что он бросил
женщину! - Голос Дэбэлша слабел, он отталкивал юношей. - Проваливайте
теперь же, или вы на всю деревню навлечете гнев богов! Им решать, жить
Кьюлаэре либо умереть! Прочь!
Юноши протестовали, но голоса их становились все тише:
Дэбэлш гнал их все дальше. Кьюлаэра лежал задыхаясь - и мучаясь. Боль
в ребрах вынуждала дышать осторожно - и еще боль в голове, в руках, ногах,
груди и спине. Он усмирял боль, сосредоточиваясь на чувстве мстительного
удовлетворения, какое получил, украв и спрятав деревенское сокровище. Они
посинеют, когда обнаружат пропажу. Но сразу же он представил себе, что
сделают его братья, если вернутся и найдут его лежащим здесь без сознания.
Эта мысль придала Кьюлаэре достаточно сил, чтобы доползти до густых
кустов. Он зарылся в перегной, из последних сил поднял налитую свинцом
руку, забросал себя листьями и лег, в отчаянии пытаясь остаться в
сознании...
Но неудачно.

***

Огерн водил рукой, нежно и медленно гладя тело Рахани. Она поежилась
и выдохнула:
- Довольно!
- Не может быть довольно, - прошептал Огерн, продолжая гладить ее.
В ответ послышался стон:
- Мне казалось, что ты забыл эту игру.
- Я не забыл ни единой из тех игр, коим ты обучила меня, моя богиня.
- Но каждый день я учила тебя новой, и вот уже сколько десятилетий
миновало, как мы играем в... Ох-х-х-х! Огерн!..
- Десятилетий? Неужели так долго?