"Кристофер Сташеф. Волшебник в хаосе (Сын "чародея поневоле")" - читать интересную книгу автора

они с нами.
Отто кивнул в знак согласия.
- Вы командуете нами четыре года, сэр, я же тяну свою лямку вот уже
десяток лет. За это время мы с вами потеряли немало боевых товарищей. Но,
воюй мы на стороне Громил, смертей было бы гораздо больше... Нет, уж лучше
я до конца своих дней прохожу в сержантах, чем превращусь в бессердечную
скотину.
Корт знал, что этим обидным словечком Властелины окрестили сержантов,
но и скрытый смысл слов Отто от него тоже не укрылся.
- А еще, сэр.., вы сами знаете, что, хотя Толкачей и берут в плен, их
обычно щадят и не убивают. - Отто вызывающе посмотрел на своего молодого
начальника. - Так что ваши шансы остаться в живых куда выше, подайся вы на
службу к Властелину. По крайней мере, пока вы не обзавелись собственной
ротой. К чему вам такая верность?
- А к тому, что скорая смерть куда приятнее томительного заключения в
темнице, где мне придется считать дни, дожидаясь, когда же мой Громила
внесет за меня выкуп, - довольно резко ответил Корт.
Разумеется, причина была отнюдь не в том. Однако Отто кивнул - он все
понял как надо.
Дело было в другом: Корт считал ниже своего достоинства гнать впереди
себя на верную смерть бывших пастухов и пахарей. И Отто это было прекрасно
известно.
Корт отвернулся, словно пытаясь скрыть свою недостойную воина
слабость.
- Возьмите половину солдат и осмотрите поле к востоку отсюда, я же с
остальными прочешу западную половину.
- Слушаюсь, сэр!.. Эй! Первый и второй взводы! Ко мне!
Третий и четвертый взводы! Следовать за лейтенантом!..
Корт двинулся с места в направлении холма, где все еще реял флаг
Голубой Роты.
Мрачным взглядом Корт озирал поле брани. Даже издали он мог без труда
различить среди мертвых тел то здесь, то там грубую домотканую рубаху
крестьянина. К горлу подступил комок, и Корт стиснул зубы.
Всякий раз во время сражения какой-нибудь горемыка-пахарь,
замешкавшись, попадал между двумя армиями, и тогда от него оставались лишь
кровавые клочья. Случалось, что после битвы натыкались и на крестьянок.
Тогда жажда крови и самая обыкновенная похоть разжигали сердца победителей,
и несчастным этим женщинам приходилось испивать чашу мучений до дна, хотя и
по-своему, по-бабьи, пока какой-нибудь офицер или Толкач не приказывал
положить конец бесчинствам...
Страшное и омерзительное зрелище, и повторялось оно всякий раз, ибо
само было частью войны.


***

Где-то вдали, за горизонтом, на зеленый луг, скрытый от взгляда Корта
с двух сторон дремучим лесом, а с третьей горами, на землю, кружась,
спланировал золотой корабль, невесомый как пушинка.
Он опустился настолько бесшумно, что коровы, мирно пасущиеся рядом,