"Ежи Ставинский. Час пик" - читать интересную книгу автора

торговли, чиркала в кухне спичкой. Это были привычные, будничные звуки, и я
почти не замечал их. Побрившись, я обдумал план сегодняшних баталий и пошел
в кухню. Мимо меня шмыгнула по коридору Эва, я успел шлепнуть ее по спине,
она буркнула что-то и захлопнула за собой дверь в ванную.
- Привет, старушка! - молодецки воскликнул я, входя в кухню.
Подробности эти я вспомнил потом, гораздо позднее, шаг за шагом анализируя
все, что происходило в этот последний день моей прежней жизни. - Здравствуй,
милый, - вяло, бесцветным голосом ответила Зося. - Когда ты сегодня
вернешься? - Поздно. - Ты пообедаешь в городе? - Конечно. Сегодня же
пятница, у меня коллегия. - Значит, мы увидимся только вечером... -
вздохнув, сказала Зося. - Увы, старушка, - лицемерно вздохнул и я и, хлебнув
горячего чаю, чмокнул ее на прощанье. Этот традиционный "поцелуй на
прощанье" всякий раз вызывал во мне приступ угрызений совести, но стоило
лишь закрыть за собой дверь, как приступ тут же утихал. Моя совесть
современного человека была гибкой и удобной.
Когда я уходил, Зося не взглянула на меня. Она сидела, опустив голову
над стаканом чая, не то печальная, не то задумчивая. Я не стал задерживаться
и только подумал, что этой женщине явно не хватает кислорода любви. Два года
назад, когда мы прожили вместе уже пятнадцать лет, она предприняла последнюю
отчаянную попытку. Как-то по дороге домой я заехал за ней на работу, что
делал очень редко, поскольку ее рабочий день никогда не совпадал по времени
с моим. Стояли первые дни мая. Деревья, вчера еще голые, за одну ночь
покрылись первой листвой. Оказалось, что это волшебство действует на Зосю,
как полнолуние на лунатика. Погруженный в свои обычные деловые размышления,
я вел машину быстро и ловко. Сразу же после обеда я должен был под видом
совещания встретиться с одной молодой особой, которая всем своим существом
жаждала постичь таинство зрелости. Мы жили тогда еще в районе Нижнего
Мокотова, на Стемпинской, и занимали две маленькие комнатки в ожидании, пока
закончится строительство нашего кооперативного дома. Зося несколько раз
пыталась заговорить со мной, но я отвечал машинально, не спуская глаз с
дороги. Так мы миновали Бельведер, спустились под горку и достигли угла
Хелмской, где я всегда сворачивал налево, к дому. На этот раз я также хотел
было свернуть, как вдруг Зося взяла меня за руку.
- Пожалуйста, давай поедем прямо, прошу тебя, - тихо проговорила она.
Я с удивлением взглянул на нее. Дорога перед нами вела к Вилянову, и по
ней обычно ездили на воскресные прогулки начинающие водители машин.
- Что случилось? - спросил я, еще не понимая.
- Пожалуйста, Кшиштоф, - робко улыбнулась она, - хоть немножечко...
С трудом сдержав раздражение, я проскочил перекресток перед самым носом
автобуса и нажал на газ. Немного погодя мы въехали в аллею царственно
величественных тополей.
- Не лети так, Кшись, - попросила Зося. В голосе ее вдруг зазвучали
какие-то радостные нотки. - Смотри-ка, на деревьях появились листочки!
- Конечно, - деловито ответил я, сбавляя ход, - ведь уже май.
- А позавчера на деревьях еще ничего не было! - восхищенно продолжала
она.
- О да, ото просто поразительно, - подтвердил я с плохо скрываемой
иронией.
Какого черта - взять и выбить меня вдруг из напряженного ритма моего
дня для того лишь, чтобы, поговорить о листочках! Мы вообще давно уже