"Линкольн Стеффенс "Мальчик на коне" [H]" - читать интересную книгу автора

меняют аллюр и довольно долго идут шагом. И они метко стреляют, особенно
во время стычек или боёв, так как никогда не суетятся.
Тогда я не знал этого, но теперь-то я, конечно, понимаю, что отец
пользовался лошадью, чтобы воспитывать меня, и у него были преимущества
перед школьными учителями, он воспитывал меня в соответствии с моими
собственными идеалами. Он учил меня тому, что знали мои герои, и мне
хотелось учиться. Мать не понимала этого. Когда она пришла на конюшню, я
уже предвкушал конец кормёжки пони, накрывал его чепраком, одевал на него
подпругу и рассказывал сёстрам, куда собираюсь ехать.
- Не езжай далеко в первый день, - сказала она. - А то проголодаешься и
устанешь.
Ужасно! Но наконец я вырвался и уехал... куда глаза глядели. Хоть я и
собирался объехать одну дамбу в тот день, а остальные в последующие два
дня, в то утро я объехал их все. Проехал по первой до Америкэн-ривер и
разочаровался. Даже на таком большом расстоянии поверхность земли не
очень-то изменилась, а если и изменилась, то к худшему... песок и грязные
кусты. Я повернул назад, проехал к противоположной дамбе и еле поверил
глазам своим... местность на той стороне была такой же как и на этой. Я
снова вернулся в город, переехал по мосту через реку Сакраменто в графство
Йоло, и тут не было разницы. К тому времени я очень проголодался и поехал
домой. К тому же мне стало жарко и что-то зудило в паху. К обеду я
опоздал, но у матери всё было подогрето, и она не задавала мне очень
неудобных вопросов. Куда я ездил? Я ответил. Что видел? Этого я не мог ей
сказать. Я ездил к гори зонту и не увидел ничего нового, но я ещё сам
толком не понимал этого и поэтому не мог рассказать кому-либо. Так же не
мог я ей ничего ответить, отчего я такой скучный. Единственное, что я
отрицал, так это что у меня что-либо болит, когда она предположила такое.
Нет, нет, только не это. Я покормил коня и вытер его, после того как поел
сам, вышел снова, напоил его и прогулял. Затем я чистил его до тех пор,
пока не пришли домой сёстры, и тогда мы стали чистить его все вместе.
На следующий день у меня болело одно место, так болело, что я едва мог
сидеть или ходить, но уже соврав по этому поводу, мне нужно было
держаться, и я снова уехал, хоть и с трудом, но мужественно, как ковбой
или индеец под пытками, только я не уехал далеко. Я остановился, слез с
лошади и пустил пони пастись на травке под деревьями в Ист-парке. Я лежал
и, нет, не думал, а фантазировал. Я представлял себя разными людьми:
ковбоем, охотником, воином, рыцарем, крестоносцем... я воображал себя
героем всех книг, которые читал. Не всеми сразу в тот самый день. С тех
пор, как у меня появился пони, я провёл много, много часов, играя
воображением, и оно стало самым мощным свойством моих умственных
способностей. Так как большую часть времени я проводил в одиночестве,
постепенно мне это понравилось, и это удовольствие я испытываю часто, даже
сейчас. Когда устаю от толпы, я удаляюсь куда-нибудь и отдыхаю духовно.
Ещё мальчиком я уезжал далеко-далеко в какое-нибудь местечко, отпускал
пони на длинном поводу, а сам сидел и ничем не занимался, кроме
размышлений. Я много читал. Обнаружив, что книги питают мое воображение, я
брал с собой книжку и, найдя укромный уголок, усаживался читать. И в
чтении я всегда находил что-то для себя. Мне нравилось превращаться из
того героя, которым я был в то время, во всадника, и полностью войдя в
роль, я снова садился на коня и настолько перевоплощался в Наполеона,