"Линкольн Стеффенс "Мальчик на коне" [H]" - читать интересную книгу автора

походила на лошадиный хвост, и я всё стремился разглядеть лошадь через
щель в заборе. Дедушка, наблюдавший за мной, сказал: "У хвоста отрезали
лошадь".
Я удивился, но он не засмеялся, и я поверил ему.
Помимо занятий земледелием и животноводством дедушка иногда читал
проповеди и, когда в школе не было постоянного преподавателя,
учительствовал там. Он выращивал лошадей и играл в тотализатор. Однажды,
на спор, на беговой дорожке между заездами он прочитал такую проповедь,
молва о которой много лет спустя дошла и до моих ушей. Зимой, одним из
самых любимых его занятий было собрать всё семейство у камина и предложить
бабушке рассказать о каком-либо бое с индейцами.
Она так живо описывала приближение дикарей, что вы чувствовали, как
мурашки, словно индейцы, ползут у вас по спине; а во время атаки, когда
головорезы выскакивали из темноты с занесёнными для удара томагавками,
когда охваченные ужасом дети озирались по сторонам, пытаясь увидеть
нападающих на них индейцев, тишину вдруг разрывал жуткий вопль. Это уж
было по дедушкиной части. Он выбирал для этого подходящий момент (о
котором все знали, так как "мать" подводила к тому рассказ) и, подпрыгнув
на стуле, во всю мочь испускал пронзительный боевой клич дикого запада.
Отец рассказывал, что, хотя родители его повторяли эту игру вновь и вновь,
и всегда на один и тот же манер, так что дети не только знали, что
произойдёт дальше, но и были уверены, что смогут высидеть весь рассказ до
конца, у стариков это выходило так искусно, что когда раздавался этот
клич, все они, взметённые ужасом, вскакивали на ноги, готовые к схватке, а
клич тем временем переходил в смех. Это, должно быть, было очень даже
увлекательно: в глазах отца, когда он рассказывал об этом , ещё сохранялся
отблеск того страха.
Ужас передавался и мне, тогда ещё маленькому мальчику.
Так как отец был последним ребёнком первой уже измождённой жены деда,
был малорослым и слабым, тот называл его "никчёмным" и сомневался в том,
что отец выживет. Когда же тот всё же выжил, старик сказал, что из него не
будет толку на ферме. Поэтому он позволил отцу делать всё, что тому
хотелось: уехать в город, устроиться на работу в магазине и закончить
курсы в двух коммерческих училищах.
Работая днём и занимаясь ночами, отец получил образование и скопил
достаточно денег, чтобы уехать на запад. Гораций Грили призывал к этому
молодых людей с восточного побережья, но старую "Нью-Йорк Трибюн" читали и
в Иллинойсе, и не один мальчик из центральных штатов вырос с намерением
уехать на дальний запад.
Путешествие отца на запад прошло по тем временам шикарно: верхом на
лошади. Он присоединился к обозу, который вел полковник Леви Картер и,
напару с одним из приятелей, тоже всадником, выполнял обязанности
разведчика. Они ехали либо впереди, либо на флангах обоза, высматривая
индейцев. У них было несколько стычек, а одно из нападений превратилось в
ожесточённый бой. По его окончании отец нашёл своего приятеля мертвым со
стрелой в груди. Стрела эта долго хранилась на полке шкафа в нашем доме, и
при каждом упоминании о ней отец опускал газету на колени и вновь описывал
этот давний бой и показывал нам следы крови на стреле. Если мы позволяли
ему, он рассказывал всю историю долгого перехода через равнины по краю
пустыни, вверх через горы Сьерры, вниз в долину реки Сакраменто.