"Линкольн Стеффенс "Мальчик на коне" [H]" - читать интересную книгу автора

Кучерам, несомненно, нравились мои ангельские локоны. Во всяком случае, до
того, как мне их обрезали, кучера частенько сажали меня с собой на козлы,
позволяли мне держаться за концы поводьев и таким образом править
настоящими лошадьми. Мать очень сильно страдала от того, что я очень долго
пропадал неизвестно где во время этих поездок, и это удовольствие мне
запретили, но всё впустую. Я продолжал кататься. Делал я это с тяжёлым
чувством недозволенного, но никак не мог отказаться, если кучер брал меня
к себе. Однажды, когда я один сидел на козлах с вожжами в руках в то
время, как лошади пили из желоба, а кучер стоял перед упряжкой, я увидал,
как из-за угла ко мне идёт отец. Я уронил вожжи и слез с фургона. Отец
взял меня за руку и, не говоря ни слова, отвёл домой. Там, у дверей, мать,
вырвав меня у сурового отца, утащила меня в гостиную и, положив на колени,
впервые в жизни отшлёпала меня. Мама! Я ожидал наказания, но от отца, а не
от неё. Я чувствовал себя спасённым, когда она отобрала меня у него. И
вдруг это сделала она - да ещё как!

Этот случай надолго остался одним из горьких воспоминаний, но не моей
жизни, а её. Мать говорила об этом много, много раз. Она рассказывала, что
отец стоял у дверей, наблюдая за всей этой сценой, а затем спросил её,
зачем она такпоступила. - Для того, - ответила она, - чтобы не дать тебе
сделать этого. Ты ведь такой суровый.
- Но я и не собирался лупить его за это, - сказал он в ответ. - Ему
было так хорошо на той старой грязной подводе, он был так горд. А когда он
увидел меня, то сразу слез и подав мне руку пришёл прямо домой, весь дрожа
от страха. А тыто зачем так поступила? И зачем так сильно?
Мать моя плакала тогда гораздо больше, чем я сам, и всегда, до самых
последних дней своих, рассказывала об этом эпизоде сквозь слёзы, поясняя,
что обошлась со мной так жестоко лишь для того, чтобы показать отцу, что
ему даже незачем было бить меня, что она сама могла вполне справиться с
таким делом.
- И вот тебе, - всхлипывала она, - подумать только, он вовсе и не
собирался его пороть.


Глава II В БЫТНОСТЬ ДИКАРЁМ


В ту ангельскую пору моей жизни весь мир для меня состоял из небольшого
двора, в глубине которого находился маленький дом. Мимо двора проходила
широкая грязная улица, удивительная как путь к блаженству. Там можно было
встретить чудесные вещи вроде, к примеру, лошадей или фургонов. В одну
сторону она вела к магазину, где работал отец, и где я появлялся до вольно
редко из-за сомнительного удовольствия оказаться предметом всеобщего
внимания и насмешек в качестве хозяйского сынка. Через дорогу позади ряда
малоинтересных зданий проходила другая улица, набережная, с домами лишь на
одной стороне. По другую сторону улицы катила свои жёлтые воды бурлящая и
пенящаяся река Сакраменто, представлявшая собой одновременно и опасное
запретное место и пленительное зрелище. Именно здесь курсировали пароходы,
замечательные огромные плоскодонные суда. Одни из них были с колёсами по
бокам, у других большое колесо было расположено на корме. Я не знал, куда