"Стендаль "Красное и черное"" - читать интересную книгу автора

полдюжине шуток, доставшихся ему по наследству от дядюшки. Старый капи-
тан де Реналь до революции служил в пехотном полку его светлости герцога
Орлеанского и, когда бывал в Париже, пользовался привилегией посещать
наследного принца в его доме. Там довелось ему видеть г-жу де Монтессон,
знаменитую г-жу де Жанлис, г-на Дюкре, палерояльского изобретателя. Все
эти персонажи постоянно фигурировали в анекдотах г-на де Реналя. Но ма-
ло-помалу искусство облекать в приличную форму столь щекотливые и ныне
забытые подробности стало для него трудным делом, и с некоторых пор он
только в особо торжественных случаях прибегал к анекдотам из жизни гер-
цога Орлеанского. Так как, помимо всего прочего, он был человек весьма
учтивый, исключая, разумеется, те случаи, когда речь шла о деньгах, то
он и считался по справедливости самым большим аристократом в Верьере.


IV
ОТЕЦ И СЫН

Esara mia colpa, se cosie?
Machiauelli [2].

"Нет, жена моя действительно умница, - говорил себе на другой день в
шесть часов утра верьерский мэр, спускаясь к лесопилке папаши Сореля. -
Хоть я и сам поднял об этом разговор, чтобы сохранить, как оно и надле-
жит, свое превосходство, но мне и в голову не приходило, что если я не
возьму этого аббатика Сореля, который, говорят, знает латынь, как ангел
господень, то директор дома призрения - вот уж поистине неугомонная душа
- может не хуже меня возыметь ту же самую мысль и перехватить его у ме-
ня. А уж каким самодовольным тоном стал бы он говорить о гувернере своих
детей... Ну, а если я заполучу этого гувернера, в чем же он у меня будет
ходить, в сутане?"
Господин де Реналь пребывал на этот счет в глубокой нерешительности,
но тут он увидел издалека высокого, чуть ли не в сажень ростом
крестьянина, который трудился с раннего утра, меряя громадные бревна,
сложенные по берегу Ду, на самой дороге к рынку. Крестьянин, по-видимо-
му, был не очень доволен, увидя приближающегося мэра, так как громадные
бревна загромождали дорогу, а лежать им в этом месте не полагалось.
Папаша Сорель - ибо это был не кто иной, как он, - чрезвычайно уди-
вился, а еще более обрадовался необыкновенному предложению, с которым
г-н де Реналь обратился к нему относительно его сына Жюльена. Однако он
выслушал его с видом мрачного недовольства и полнейшего равнодушия, ко-
торым так искусно прикрывается хитрость уроженцев здешних гор. Рабы во
времена испанского ига, они еще до сих пор не утратили этой черты еги-
петского феллаха.
Папаша Сорель ответил сперва длинной приветственной фразой, состоящей
из набора всевозможных почтительных выражений, которые он знал наизусть.
В то время как он бормотал эти бессмысленные слова, выдавив на губах
кривую усмешку, которая еще больше подчеркивала коварное и слегка плу-
товское выражение его физиономии, деловитый ум старого крестьянина ста-
рался доискаться, чего это ради такому важному человеку могло прийти в
голову взять к себе его дармоеда-сына. Он был очень недоволен Жюльеном,