"Марина Степанова, Олег Новгородов. 402, Майами - Нью-Йорк " - читать интересную книгу автора

дома какое-нибудь снотворное? Надо выспаться по-человечески. Достало его
это Майами.
Хейден снял серый пиджак, положил его рядом с собой на соседний стул и
открыл своё пиво.

Мерзкая сука. Грязная мерзкая сука. Грязная недоношенная сука. Тварь.
Если б кто-нибудь сейчас получил возможность подслушать мысли Оливии
Бель, он бы услышал только одну эту фразу, повторяющуюся в разных
вариациях. Ее мозг, находящийся под воздействием сильных успокаивающих
средств, работал заторможено, но всё время возвращался к одному и тому же:
она потеряла дочь, потеряла ее навсегда и безвозвратно, и всё из-за этой
мерзкой девчонки Симонс.
Оливия Бель разговаривала с Бобом Перкинсоном сразу по приезде в
Майами. Разговор получился недлинный. Пять минут - и Оливии стало ясно,
почему так произошло. Ничтожество он, этот Перкинсон. Променял ее дочь, ее
замечательную Криси... на кого?!
На мерзкую суку.
- Джордж, - Оливия Бель повернулась к своему адвокату, сидевшему рядом
с ней. - Джордж, я хочу видеть, как они будут грузить... ее.
Адвокат Джордж Кастнер положил руку ей на плечо. Она уже не в первый
раз высказывала это пожелание.
- Ради бога, Оливия, не надо. Пожалуйста, успокойся. Они всё сделают
очень аккуратно, поверь мне.
- Я надеюсь, Джордж.
Оливия Бель снова отвернулась к окну. "Успокойся". Да она совершенно
спокойна, о чем ей волноваться теперь? Разве Криси этим вернешь?
Зачем она связалась с этим мерзавцем? С ним и с этой дрянью.
Криси, любимая, почему ты не осталась со мной в Аспине?
Мысли двигались тяжело, словно в вязком киселе. Хорошо бы, если б
совсем ни о чем не думать. Просто забыть, что в этом полете она и Кристина
будут вместе. Почти вместе. Только она полетит в салоне бизнес-класса, а
Кристина - в грузовом отделении.
В гробу.
- Джордж, что я буду делать, когда вернусь домой? - Оливия Бель не
отрывала взгляда от окна, хотя ничего за ним не видела. Вряд ли она видела
даже само окно. - Я даже не смогу ей позвонить.
- Оливия, не думай об этом сейчас. Я побуду с тобой, сколько
понадобится.
Оливия Бель горько усмехнулась. Старый добрый Джордж. Конечно, он
будет с ней рядом столько, сколько понадобится. Только вот вряд ли ей это
теперь нужно. Вряд ли вообще ей что-то нужно.
У нее больше не оставалось сил разговаривать. В комнате повисло
тяжелое, как свинцовая грозовая туча, молчание.
Грязная мерзкая сука.

Стоя у трапа самолета, Элиана Симонс уже не в первый раз за этот день
поймала себя на том, что испытывает какое-то странное тревожное чувство.
Такое с ней было однажды несколько лет назад. Тогда их "семьсот сорок
седьмой", на взлете из брюссельского аэропорта из-за ошибки КДП едва не
столкнулся в воздухе с таким же "Боингом", заходившим на посадку. Пилот