"Анатолий Степанов. Парад теней" - читать интересную книгу автора

заборами. Сырцов тихо и тревожно позвал:
- Дарья.
Она резко обернулась:
- Слушаю вас, Георгий.
- Давайте сядем, а? - предложил он.
- Не могу, - призналась она. - Не могу. А вы садитесь.
Он не мог позволить себе удобно расположиться в кресле. Он сел на
табуретку и спросил как можно безразличнее:
- Где ваше красное пальто, Даша?
- Я подарила его. - Она уже не стояла; она, сжав перед собой в замок
худые ладони, нервно ходила от окна к двери и от двери к окну.
- Мы с Ксенией летали в тот город, чтобы просмотреть все, что снял
телеоператор.
- И Ксения узнала ее? - Дарья остановилась на мгновенье. - Да?
- Да.
- И видела-то ее здесь раза два, по-моему, да и то издали, а узнала, -
вроде бы даже похвалила Ксению Дарья и вновь двинулась в свой бесконечный
поход от окна к двери и обратно.
- Расскажите все, что знаете о ней и Данииле Горбатове. Мне это крайне
необходимо для того, чтобы найти настоящих убийц.
Она вновь замерла, и вдруг до нее дошли его слова.
- Значит, Даник не убивал ее? Не убивал? - спросила она с надеждой.
- Не убивал.
Она обессиленно присела на пуфик, прикрыла лицо ладонями и с детскими
всхлипами заплакала. Через минуту Дарья сделала три глубоких прерывистых
вздоха, тыльной стороной ладони размазала, чтобы скорей высохли, слезы по
щекам и спросила:
- Что вы хотите узнать, Георгий?
- Все о ней. Никому, кроме вас, не известно даже, как ее зовут. И о
Данииле. Об их и ваших с ними взаимоотношениях.
- Он правда не убийца?
- Он никого не убивал.
- Благодарю тебя, Господи! - со страстной истовостью произнесла Дарья
и размашисто, освобожденно перекрестилась. - И дай покой душам невинно
убиенных!
Сырцову всегда было неудобно от подчеркнутой актерской экстатичности.
Ну да, открытость чувствований, ну да, безмерная искренность. Ну да,
младенческая непосредственность. Но все равно, слишком это смахивало на
игру.
- Вы успокоились, Даша?
- Да, да, да! - с лихорадочной готовностью заверила она.
- Тогда рассказывайте.
- А как?
- По порядку. Все с самого начала.
Она поднялась с пуфика, подошла к окну, полуприсела на подоконник и
попросила:
- Можно я отсюда?
- Почему же нельзя? Конечно, можно, - не
выдержал, улыбнулся Сырцов. - Тем более вы же хозяйка: что хочу, то и
ворочу.