"Анатолий Степанов. Футболист (Повесть, Сб. "Поединок", 16)" - читать интересную книгу автора

Анатолий Яковлевич СТЕПАНОВ

ФУТБОЛИСТ

Повесть

Художник А. Плаксин


Почему он, похмельный, опять в этой комнате? Это было, было, этого не
может быть!
Он сидел на диване, по-восточному свернув ноги кренделем. Он стриг
ногти на пальцах ног. Он страдал оттого, что ногти были мраморной
твердости, а большой и плотный живот не позволял вглядываться в
проделываемую работу. Он был утомлен и одинок. Он кончил свое занятие и
ощутил в пальцах ног ненужную чувствительность. Натянув носки и спустив с
дивана ноги, он думал, ни о чем не думая.
В раскрытую балконную дверь втекал дрожжевой запах помойки. На балкон
прилетели голубь и голубка. Они любовно ворковали и гадили.
- А жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг... - сказал он
и испугался своего голоса.
В комнате беспричинно обнаружились двое громадных. Один, правда, был
поменьше, ухмылялся неопределенно почти невидимой пастью. А другой стоял
полупрозрачным серым столбом.
- С чего начнем? - поинтересовался, уже не пугаясь своего голоса, он
- хозяин.
- Мы - штангисты, - доложил меньшой и хихикнул, мерзавец. Большой
утвердительно заколебался. Хозяин сквозь него явственно видел книжный
шкаф.
Возникло то, что запомнилось навсегда: пустынная Инвалидная улица и
он, решивший ради экономии носового платка высморкаться посредством
большого и указательного пальцев, и достойная дама, вышедшая из-за угла, и
звонкий щелчок сопли у ног дамы, и взгляд дамы, и стыд на всю жизнь.
Он шлепанцем небрежно швырнул в большого. Растерзанный тапок
беспрепятственно прилетел к книжному шкафу.
- Какие вы, к черту, штангисты?! - обиженно сказал он.
В окошке неработающего телевизора появилось испуганное, несчастное,
смешное лицо Жаботинского с дурными глазами. А над лицом - блестящее,
очень тяжелое, бессмысленное железо. Почему Жаботинский? Почему не
Курлович, не Тараненко?
Опять перекресток Инвалидной с Красноармейской. Он переходил
Инвалидную, а из-за угла, с Красноармейской, выехал грузовик, сверкнул на
него фарами и перевелся в профиль. Уже не глядя на грузовик, он интуицией
переждал положенные мгновенья и шагнул на мостовую. Грузовик вез железные
прутья, и их концы только-только выходили из Красноармейской. Огромная
метла прутьев весело мчалась на него. Он уронил себя спиной на булыжник.
Он лежал лицом вверх, а над лицом пронеслось тяжелое, колышущееся
бессмысленное железо.
- Ты куда ее тащишь, куда?! - зарыдал во дворе мощный бабий голос.
Он с радостью прошел на балкон: интересно было узнать, кто на кого