"Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский. Подпольная Россия " - читать интересную книгу автора

руку. Печать и общество единодушно приветствовали приговор присяжных.
Как же отнеслось правительство к этому гласу народа?
Александр II лично посетил Трепова, заклейменного всеобщим презрением,
и перевернул вверх дном весь город, разыскивая оправданную Засулич, чтобы
снова заключить ее в тюрьму.
Трудно было выказать более наглым образом свое презрение к правосудию
и общественному мнению.
Недовольство усилилось. К жгучему чувству обиды вскоре присоединилась
еще горечь разочарования.
Здесь следовало бы дать очерк чисто либерального движения, возникшего
в начале прошлого царствования в среде образованных слоев русского
общества. Но так как сделать этого в немногих словах нельзя, то я замечу
только, что событием, придавшим ему особенную силу, была Турецкая война,
которая, подобно Крымской, обнажила все язвы нашего общественного строя и
пробудила надежды на новые преобразования, особенно после конституции,
данной Александром II Болгарии.
Возвращение императора в столицу после кампании совпало с процессом
Засулич.
Иллюзии либералов рассеялись, как дым; и тогда-то они обратили свои
взоры на единственную партию, которая боролась против деспотизма, -
социалистическую. Первые их попытки к сближению с революционерами с целью
образования союза относятся к 1878 году.


III

Однако правительство решилось, по-видимому, раздразнить до крайности
не только либералов, но и революционеров. Из низкого чувства мести оно
удвоило жестокости по отношению к тем из них, которые находились в его
власти. Александр II дошел даже до того, что отменил приговор собственного
сената, который под видом ходатайства о помиловании оправдал большую часть
подсудимых по "делу 193-х".
Но что же это за правительство, которое так нагло издевается над
законами страны, которое не опирается и не желает опираться ни на народ, ни
на общество, ни на какой-нибудь отдельный класс, ни даже на им самим
созданные законы? Что представляет оно, как не воплощение грубой силы?
Против подобного правительства все дозволительно. Оно уже является не
выразителем воли большинства, а организованным произволом. На уважение оно
может претендовать не больше, чем шайка придорожных разбойников, которые
бьют, грабят и режут, пока на их стороне сила.
Но как избавиться от этой банды, укрывшейся за лесом штыков? Как
освободить от нее родину?
Нечего было и думать о взятии приступом твердыни царизма, как то
делалось в других, более счастливых, странах. Нужно было обойти врага с
тылу, схватиться с ним лицом к лицу позади его неприступных позиций, где не
помогли бы ему все его легионы.
Так возник терроризм.
Родившись из ненависти, вскормленный любовью к родине и уверенностью в
близкой победе, он вырос и окреп в электрической атмосфере энтузиазма,
вызванного геройским поступком.