"Евгений Степанов. Застой Перестройка Отстой (Роман) " - читать интересную книгу автора

счастливый, я лежал на песке.
Такое у меня было развлечение, которое вводило меня в состояние
безумно-сильной экзальтации, непонятного восторга.
Там, в интернате, мой соученик Саша Каломийцев из Томска прочитал на
одном школьном "капустнике" стихотворение "Вересковый мед". Я был потрясен.
Это было фактически мое первое соприкосновение со взрослой поэзией - если не
считать стихов Маршака...
По возвращении в Москву я опять стал учиться в нашей школе, возобновил
тренировки по футболу и продолжил играть в ансамбле
баянистов-аккордеонистов.
В Москве я учился хорошо по гуманитарным дисциплинам - истории,
литературе... Математику всегда списывал. Ничего в ней не понимал. И сейчас
особенно не понимаю.
В четырнадцать лет я впервые увидел обнаженную женщину - случайно в
раздевалке, на кусковском пляже, подсмотрел в щелку и обомлел... Меня всего
перевернуло. Я, как Маугли, не понимал, что со мной происходит. Неужели я
когда-то смогу обладать женским телом? - эта мысль меня не покидала.
Чтобы отвлечься от нахлынувшего полового влечения, я тренировался с
утра до ночи, все время играл в футбол.
Детство и отрочество, как все хорошее, пролетело быстро.
В семнадцать лет я сильно влюбился - в сестру Сережки Грушина, Лариску.
Она мне, увы, отказала во взаимности.
Я не знал, что делать. Как это пережить? Как жить без нее? Я решил:
"Уеду куда-нибудь. Заработаю много денег, сделаю пластическую операцию,
стану красивым. Вернусь - она меня полюбит".
Кое-как объяснился с перепуганными родителями, друзьями, удивленным
тренером Валерием Павловичем и Еленой Пинхусовной. И вправду - уехал. Куда
глаза глядят. Очутился в губернском городке Кубиково.
Стал искать работу - меня отовсюду гнали.
На последние деньги я снял комнату в общежитии местного педагогического
института. Оказалось, что еще не поздно поступить в институт. И я поступил в
этот же педагогический на факультет русского языка и литературы. Конкурса не
было.
Я стал жить в общежитии в одной комнате с двумя парнями из районного
города Кубиковска (это пятнадцать километров от Кубикова) - Серегой
Барашниковым и Славкой Власиковым, они тоже учились на филфаке. Чтобы не
растекаться мыслью по древу, можно охарактеризовать жизнь в общаге
несколькими словами: постоянный голод, драки, зубрежка стихов русских и
советских поэтов.
Как правило, в драках я одерживал верх над великовозрастными
соучениками, однако однажды меня так сильно избили, что я не мог прийти в
себя недели две. Странно, что я вообще тогда остался жив.
Стипендия составляла сорок рублей, еще родители подкидывали мне
деньжат, но все равно не хватало.
Ел я в студенческой столовой и в городской столовой " 13. Сокурсники
оказались людьми пьющими, приходилось как-то увиливать от тотального
пьянства, царившего в общаге.
Разврат в общаге царил неимоверный. Студенты снимали девчонок из баров,
ресторанов. Проституции как таковой не было. За плотские утехи в милые,
оплеванные глупыми злобными людьми брежневские годы, не платили.