"Брюс Стерлинг. Священный огонь" - читать интересную книгу автора

Диалог оказался сложным для ограниченного словарного запаса Платона,
однако он прикинулся простачком и с беспечным видом переменил тему:
- Я живу с Мартином Уоршоу! Он ко мне прекрасно относится! Он меня
сытно кормит. От Мартина приятно пахнет... Только не... сейчас... а
раньше... - похоже, собаке было больно об этом говорить, - ...не сейчас...
- Это Мартин послал тебя за мной?
Пес опечалился.
- Он говорит о вас. Он хочет вас видеть. Вы должны с ним встретиться.
Вам нужно с ним откровенно поговорить. Без вас он несчастен. - Платон
обнюхал тротуар и вопросительно посмотрел на нее: - Можно мне получить
что-нибудь сладкое?
- Я не ношу с собой сладостей, Платон. А как Мартин? Как он себя
чувствует?
От смутной тревоги вокруг собачьих глаз собрались морщинки. Она глядела
на пса и с удивлением понимала, какой выразительной становится морда у
говорящей собаки.
- Жаль, что у вас нет сладкого, - нерешительно отозвался Платон. - От
Мартина пахнет горем. У нас дома все очень плохо. И теперь мне так грустно
из-за Мартина. - Он жалобно завыл.
Жители Сан-Франциско были в высшей степени терпимыми, цивилизованными и
космополитичными людьми. Но Миа знала, что прохожие неодобрительно
покосятся, если кто-то на их глазах доведет собаку до слез.
- Все в порядке, - утешительно сказала она. - Успокойся. Я пойду с
тобой. Мы вместе пойдем к Мартину. Мы встретимся с ним.
Платон по-прежнему скулил и от огорчения не мог произнести ни слова.
- Отведи меня к Мартину, - приказала Миа.
- Хорошо, - с облегчением вздохнул пес и сразу перестал скулить. Приказ
как будто успокоил его. - Я могу это сделать. Мне не трудно.
Он с облегчением повел ее к троллейбусу. Пес заплатил, они сошли через
три остановки. Мартин Уоршоу выбрал себе дом в северной части Маркета, на
Ноб-Хилл. Этот небоскреб из полихромных блоков был построен в 2060-х годах и
устоял во время землетрясения. По меркам того времени он считался шикарным:
фасад украшала яркая узорчатая черепичная облицовка, а окна и балконы с
видом на залив громоздились в живописном беспорядке.
Внутри здания царило эйфорическое оживление. По замыслу архитектора
холл был превращен в зимний сад, и от созревших апельсинов и авокадо - они
росли в разноцветных горшках - исходил пряный густой аромат. Деревья
тянулись ввысь, казались совершенно живыми, и это само по себе создавало
хорошее настроение. На ветках копошились небольшие стайки щебечущих птиц.
Вслед за своим провожатым Миа вошла в украшенный росписью лифт. Они
поднялись на десятый этаж и очутились на площадке, мощенной крупной каменной
плиткой. Яркое освещение сюрреалистически копировало калифорнийский северный
солнечный свет. На площадке кто-то вывесил белье, оно сохло на солнце и
свежем ветру. Миа миновала просторную оранжерею, купила в магазине-автомате
собачьи лакомства в помятом пакете. Платон чрезвычайно оживился, когда она
предложила ему это угощение, по форме напоминавшее кости.
На каменном выступе у квартиры Мартина рос куст с пахучими ягодами.
Тяжелая дверь распахнулась от удара собачьей лапы.
- Миа Зиеманн здесь, - громко объявил пес.
Гостиная сверкала чистотой и странно походила на старомодный номер