"Этель Стивенс. Прекрасная пленница " - читать интересную книгу автора

совершенных линий.
- Я буду допущен сегодня вечером?
- Ты будешь допущен.
Он поднялся.
- Сердце мое, помни, я друг тебе!
- Я знаю.
Он снова с сомнением заглянул ей в глаза. Она ответила улыбкой,
бесконечно печальной улыбкой женщин ее расы.
- Иди пока, Помпом.
Он нагнулся и перецеловал кончики ее пальцев, один за другим. Потом
поцеловал ее в губы.
Когда он вышел, она несколько мгновений сидела неподвижно.
Доносившийся с улицы гам заглушал шум его шагов на скрипучей лестнице.
Она не шевелилась. Наконец, нагнувшись, хладнокровно плюнула на то
место, где он только что стоял. Плюнула второй, третий раз, а затем, подойдя
к дверям, позвала Неджму.
Старуха вошла, боязливо поглядывая на свою госпожу.
- Неджма, я хочу надеть твои серьги.
Старуха с трудом вытащила большие ободки из сморщенных ушных мочек,
сильно оттянутых книзу тяжелыми серьгами. Серьги были кабильские, туземной
работы: золотые, искусно вычеканенные, украшенные янтарями и кораллами, -
предмет гордости Неджмы.
Госпожа ее взяла их, подержала на руке, затем, подойдя к висевшему на
стене треснувшему зеркалу, продела их себе в уши.
- Теперь давай браслеты.
Неджме удалось снять лишь полдюжины с запястьев. Остальные были надеты
ей на руки, когда руки были тоньше и стройнее, и снять их не было никакой
возможности. За запястьями последовала серебряная цепочка с амулетами, -
словом, весь скромный запас драгоценностей Неджмы.
Мабрука рассматривала себя в мутное стекло, поворачивая голову из
стороны в сторону, как красивый пестрый попугай.
- Мои были красивей...
- Но эти тоже идут тебе, друг мой, - сказала старуха. - Если бы Измаил
видел тебя...
Мабрука вдруг опустилась на пол к ее ногам и разразилась рыданиями.


ГЛАВА V

У французов офицеров, стоявших в Тунисе, вошло в обыкновение обедать в
небольшом итальянском ресторанчике, помещавшемся в арабском квартале. Повар
там был прекрасный, а в знойные дни большое преимущество представляла
прохладная каменная веранда, на которой расставлялись столики.
Не успел де Коломбель присесть к одному из таких столиков, как к нему
подошел знакомый штатский.
- Вы будете вечером у мадам Тресали? - спросил он.
- Загляну, вероятно, ненадолго.
- Это почему? Мадам Тресали будет разочарована. На последнем приеме вам
выказана была особая благосклонность, все обратили на это внимание.
- Все, кроме меня, очевидно.