"Даниэла Стил. Начать сначала " - читать интересную книгу автора

и она по секрету говорила подругам, что сын напоминает ей отца, а тот был
верховным судьей Джорджии, поэтому она уверена в большом будущем Джорджа.
Будущее Пакстон представлялось матери более ординарным. Она поедет в школу,
закончит ее, затем выйдет замуж и заведет детей. Этот путь не вдохновлял
Беатрис, тем более что она его уже прошла. В свое время она по настоянию
отца поступила в школу "Сладкий шиповник" и вышла замуж за Карлтона через
две недели после выпуска. Беатрис не особо уважала женщин, хотя регулярно
навещала подруг и активно работала в женских обществах. Мужчины - вот кто,
по ее мнению, создан для великих дел. У матери не возникало сомнений, что
эта милая белокурая девочка, трогающая своими грязными ручками все подряд,
ничем не прославится.

***

Голос Уолтера Кронкайта невнятно доносился из школьного телевизора, в
который молча уставились Пакстон и все ученики и учителя школы. Каждые
несколько минут Кронкайт давал репортаж с места событий. Журналисты
толпились у ограды госпиталя "Паркленд мемориал", где шла борьба за жизнь
президента.
- У нас нет ничего нового для вас до сих пор, - сказали с экрана. -
Все, что мы знаем, - состояние президента критическое, в последние минуты
бюллетеней о его здоровье не появлялось.
Кто-то из учителей дотянулся до телевизора и переключил на другой
канал; в этот момент Чет Хантли говорил то же самое.
Страх запечатлелся на лицах. Снова Пакстон вспоминала Джорджа, который
забрал ее из школы и по дороге рассказал о крушении самолета. Пакстон больше
ни о чем не спрашивала у него - в глазах Джорджа не было надежды. Джордж
только окончил медицинскую школу в госпитале "Грейд мемориал" в Атланте.
Завершить образование он решил на Юге, недалеко от дома, хотя отец,
выпускник Гарвардского университета, советовал ему поехать туда.
Беатрис хотела оставить Джорджа поближе к дому, кроме того, она
говорила, что необходимо поддерживать образовательные институты Юга.
Пробило два часа. Пакстон стояла, не дыша в углу учительской и
молилась, чтобы с ним все было хорошо. Слезы наворачивались на глаза, и она
не понимала, о ком плачет - о президенте или о своем отце. Отец умер на
следующий день после аварии, раны были слишком тяжелы. Рядом с ним были жена
и сын, Пакстон оставили дома с Квинни. Они решили, что в одиннадцать лет она
мала для того, чтобы идти в госпиталь, тем более что отец так и не приходил
в сознание. Больше она его не видела. Он ушел со всей своей теплотой,
любовью, мудростью, знанием людей, истории и всего остального, выходящего за
пределы города Саванны. Он был настоящим джентльменом-южанином старой
закваски, натура которого не вмещается в рамки, предначертанные при
рождении. Эту широту и любила в нем Пакстон.
Это и еще многое другое: как он ловил ее и крепко прижимал к себе,
когда она бежала ему навстречу, их длительные прогулки и разговоры обо всем
на свете - о войне, о Европе, о том, как замечательно было бы вместе поехать
в Гарвард. Она обожала его голос и запах одеколона, оставляющего след
свежести в комнате, когда он проходил мимо. И как он щурил глаза, улыбаясь,
и как он говорил, что гордится ею... Она почувствовала, что это она умерла,
когда в церкви запел хор и Квинни так громко зарыдала на последней скамье,