"Даниэла Стилл. Вернись, любовь " - читать интересную книгу автора

нравились озорные поступки мальчика, огонь в его темных глазах, так похожих
на материнские.
- Пока я вчера была здесь, решая за вас ваши проблемы, - она подняла
бровь, ожидая, что Бернардо примет вызов, и была явно разочарована, когда он
этого не сделал, - он позаимствовал мои маникюрные ножницы и "привел
занавеси в порядок". Он отрезал примерно метр ткани, которая, по его словам,
попадалась на его пути всякий раз, когда он провозил свой любимый грузовик
вдоль окна. К тому же не был виден сад. Теперь этого препятствия не
существует. На самом деле все идеально. - Теперь она тоже смеялась, как и
Бернардо.
Когда он смеялся, то сбрасывал лет двадцать из своих тридцати восьми и
становился совсем мальчишкой. Но во время работы и когда его не развлекали
рассказами об Алессандро, он часто выглядел суровым. Большая часть ноши дома
"Сан-Грегорио" лежала на его плечах, и это было заметно. Он усердно работал
на них, и это имело свои последствия. Бернардо так и не женился, не
обзавелся детьми, был очень одиноким и слишком часто проводил время на
работе, задерживаясь допоздна, приходя рано утром, по субботам, в праздники,
по священным праздникам и в те дни, когда ему следовало бы находиться в
другом месте в обществе хорошей женщины. Но он жил ради того, что делал, и
неизменно нес свои обязанности, которые стали его частью. Хотя многие
женщины, очарованные его темными, такими же как у Изабеллы, волосами и цвета
летнего римского неба глазами, падали к его ногам, они мало значили для
него, забавляя один-два вечера, но не более.
- Твое новое мыло не годится. - Как обычно, выдала она ему без всяких
вступлений, и Амадео напрягся в ожидании начала сражения.
Бернардо сидел очень спокойно.
- Почему?
- У меня от него разболелась голова. Запах слишком тяжелый.
- Если бы кто-нибудь обрезал занавеси в моей столовой, у меня бы тоже
разболелась голова.
- Я серьезно. - Она со злостью посмотрела на него.
- Я тоже. Все наши исследования показывают, что оно идеально. Больше
никому его запах не показался слишком тяжелым.
- Возможно, у них был сильный насморк и они не могли ничего
почувствовать.
Бернардо закатил глаза и сел поглубже в кресло.
- Ради Бога, Изабелла, я только что приказал начать его производство.
Черт подери, что ты хочешь, чтобы я сделал теперь?
- Останови. Мыло не годится. Так же как сначала мы неправильно
подобрали одеколон, и по тем же причинам.
На сей раз Амадео закрыл глаза. В прошлый раз она оказалась права
насчет одеколона, но Бернардо с болью и злобой перенес свое поражение. Они
почти не разговаривали друг с другом в течение месяца.
Бернардо поджал губы и сунул руки в карманы жилета.
- Мыло должно иметь сильный запах. Им пользуются вместе с водой. В
ванне. Затем его смывают. Запах исчезает, - объяснял он сквозь сжатые губы.
- Понятно. Я и раньше пользовалась мылом, и оно не вызывало у меня
головной боли, в отличие от твоего. Я хочу, чтобы его изменили.
- Черт возьми, Изабелла! - Он стукнул ладонью по столу Амадео и бросил
на нее яростный взгляд.