"Мартин Стивен. Могила галеонов ("Генри Грэшем" #3) " - читать интересную книгу автора

вами в отплату за прежние услуги, и я согласился. Вы попросили о возможности
увидеть одного из моих... молодых людей. Так как это не мешало моим планам,
связанным с этим человеком, я согласился. Я заплатил долг. Вы получили то,
что хотели... Но если бы в жизни все было так просто!
Они некоторое время помолчали.
- Признаюсь, я удивлен, милорд, тем, что вы не хотите узнать больше о
моих мотивах, - сказал наконец Роберт Сесил.
- Я понимаю - вы, конечно, можете мне о них рассказать, но ведь, если
быть честным, ваш рассказ с одинаковым успехом может быть и правдой, и
ложью.
- Сэр! - возвысил голос Сесил с видом оскорбленного достоинства. - Для
меня оскорбительны ваши обвинения во лжи!
Уолсингем поглядел на него и насмешливо улыбнулся.
- В таком случае вы слишком легко обижаетесь, а значит, недолго
продержитесь при дворе, - сказал он. - Я ведь знаю вам цену. - Последние
слова прозвучали емко и веско. В них Уолсингем словно вложил свой
многолетний опыт, знание людей с их слабостями и глупостями, тщетой их
устремлений.
- Простите, сэр? - На сей раз Сесил явно смутился.
- Вы родились в мире власти, воспитывались в нем и смотрите на власть
как на свое право. Вы всосали любовь к ней с молоком матери и усвоили ее
через отцовское воспитание. А теперь источник вашей власти, ваш отец,
слабеет так же, как и я, ведь время - единственный враг, победить которого
мы с вашим отцом не в состоянии.
- Я готов скромно служить ее величеству...
- Полно, не такой уж вы скромник, мистер Сесил. А служите вы прежде
всего собственной власти и собственным интересам. Да не волнуйтесь. -
Уолсингем поднял руку, предупреждая новый приступ красноречия, и продолжал,
уже почти с сочувствием: - Многие люди сослужили хорошую службу своим
монархам, служа на деле самим себе. Вы, кажется мне, из таких.
Сесил оправился от смущения.
- Кажется, вы слишком много знаете, - ответил он ледяным тоном.
- Я понимаю, кто вы, - ответил старик. - Вы готовы изворачиваться, ища
преимуществ, вы держите нос по ветру и чувствуете опасность, подобно зверю,
как чувствуете и благоприятный ветер. Мы с вами разные люди. Вы отличаетесь
даже от вашего отца. Господь свидетель, я достаточно честолюбив. Но я всегда
знал, что служу прежде всего Господу, потом моей стране, затем моей
королеве. Вы можете нести такую же службу и делать это прилично, но на деле
вы служите лишь себе.
- Королеве было бы интересно услышать, в каком порядке вы перечислили
ваши приоритеты, - ухмыльнулся Сесил.
- Она пока что не станет слушать подобные вещи от вас, - ответил
Уолсингем. - Вам еще долго предстоит карабкаться по лестнице успеха, прежде
чем вы удостоитесь подобного доверия с ее стороны.
Ненадолго снова воцарилось молчание, затем Уолсингем заговорил:
- Отвечая на вопрос, который вы не решаетесь задать, скажу: у вас будет
возможность узнать Генри Грэшема, и я не сомневаюсь, что вы сможете
использовать это знание с пользой для себя. Я со своей стороны не вижу для
этого препятствий... пока не вижу. Но учтите - у этого молодого человека
есть свои идеи. Ну, на том и порешим. Будьте здоровы, Роберт Сесил!