"Мартин Стивен. Могила галеонов ("Генри Грэшем" #3) " - читать интересную книгу автора

Португалии, - заметил Грэшем.
- Стоящее дело редко бывает легким, - отвечал его шеф. - А для вас это
все же легче, чем для многих. Вы свободно говорите по-испански, и, кажется,
у вас есть испанцы друзья, по крайней мере благодаря мне. - Взгляд
Уолсингема ничего не выражал, но молодому человеку показалось - шефа
разведки беспокоят его испанские связи. - Итак, согласны ли вы выполнить мое
поручение?
Грэшему было не по душе, что его воспринимают как вещь. Он очень не
любил море и, по его мнению, заслуживал чего-то лучшего, нежели поручение
считать корабли в чужеземных портах. Поручение, несомненно, опасное, но в
нем отсутствовала всякая романтика, делавшая опасность привлекательной. И
потом, зачем Уолсингем упомянул о Сесиле?
- К вашим услугам, милорд, - ответил Грэшем. - Но почему вы заговорили
о Роберте Сесиле?
- Дело, которое я собираюсь вам поручить, слишком деликатное, чтобы
использовать агента-связника. Вы, очевидно, в близком будущем будете
общаться с Робертом Сесилом, а он и даст вам окончательные распоряжения.
Поскольку я болен, он может быть мне полезен. Вам надо забыть ваши детские
разногласия и воспринимать его как моего представителя.
Роберт Сесил, цепкий карьерист, карабкался вверх по лестнице власти,
поддерживаемый своим могущественным отцом; однако отец нажил себе сильных
врагов, которые чинили препятствия как ему, так и его сыну. Но каковы планы
самого Уолсингема? Действительно ли он сделал ставку на Сесила?
- Сейчас мы должны вернуться и ожидать прибытия королевы, - снова
заговорил Уолсингем. - И прощу вас умерить ваше самомнение. Королева вызвала
вас сюда не ради ваших мужских прелестей, а потому что я попросил ее об
этом. Кое-какое влияние у меня, кажется, осталось.
Уолсингем поднялся, но внезапный приступ боли заставил его согнуться
вдвое. Если бы Грэшем не поддержал его, он бы упал на пол.
- Милорд! Сэр... - бормотал смущенный Грэшем. Он ни разу не видел
всесильного человека в таком состоянии. Молодой человек сообразил усадить
Уолсингема на стул. Тот два раза простонал, и лицо его исказилось от боли.
Потом, видимо, боль стала утихать, и старик открыл глаза.
- Камни, - проговорил он. - С ними ничего не поделаешь. Боль острая, но
проходит. Самое скверное; она возникает без предупреждения... Однако вам
надо идти. Важно, чтобы королева заметила вас, когда она придет
приветствовать посла. Это даже важнее моего присутствия. Идите.
Когда дверь за молодым человеком затворилась, Уолсингем легко встал со
стула как ни в чем не бывало. На самом деле он знал, когда примерно может
случиться приступ. Настоящее недомогание наступит в другое время. Уолсингем
разыгрывал боль и слабость, когда он хотел от кого-то отделаться.
- Мы одни. Вы можете свободно выходить, - сказал он, обращаясь к
невидимому собеседнику.
Роберт Сесил выбрался из-за гобеленов, где подслушивал разговор
Уолсингема с Грэшемом. Он неуклюже прошествовал к стулу, слегка поклонился
Уолсингему и дождался его позволения сесть.
- Ну, сэр, вы узнали то, что хотели? - спросил Уолсингем.
- Я очень признателен вам, сэр Фрэнсис, - начал Сесил. - Я...
- Я не люблю задавать вопросы, - прервал его Уолсингем. - И откровенно
говоря, я бы не поверил вашим ответам. Ваш отец попросил меня встретиться с