"Роберт Луис Стивенсон. Владетель Баллантрэ" - читать интересную книгу автора

военное судно, которое на одной шлюпке могло бы всех их доставить в ко-
рабельную тюрьму.
На следующий день, дав брату отъехать подальше, собрался в свой черед
и мистер Генри. Он уехал без провожатых - предлагать свой меч и доста-
вить письма отца правительству короля Георга. Мисс Алисон до самого их
отъезда не выходила из своей комнаты и не переставая плакала; но все же
она сама пришила белую кокарду на шляпу Баллантрэ, и, как рассказал мне
Джон Поль, шляпа была вся мокрая от слез, когда он понес ее в комнату
Баллантрэ.
Во все время последующих событий мистер Генри и мой старый господин
были верны своему уговору. Я не знаю, много ли им удалось сделать, и не
думаю, чтобы они особенно старались для короля. Но как бы то ни было,
они придерживались буквы лояльности, переписывались с лордом-наместни-
ком, смирно сидели дома и совсем, или почти совсем, не поддерживали свя-
зи с Баллантрэ, покуда длилась вся эта история. Он тоже, со своей сторо-
ны, не давал о себе знать. Правда, мисс Алисон все время слала ему вес-
точки, но часто ли она получала от него ответы, мне неизвестно. Одно из
ее писем возил Макконнэхи. Он нашел горцев под Карлайлем [7], и среди
них Баллантрэ, разъезжавшего в свите принца с великим почетом. Баллантрэ
взял письмо, распечатал его, взглянул на него мельком (как рассказывал
Макконнэхи), сложив губы так, словно собирался свистнуть, и засунул его
за пояс, откуда оно при очередном курбете коня вывалилось в грязь, чего
он и не заметил. Макконнэхи подобрал письмо и доселе его хранит, как я
сам в этом потом убедился.
Конечно, в Дэррисдир доходили слухи, вечно ползущие по всей стране
неведомыми путями, что не перестает поражать меня и поныне. Этим спосо-
бом семья узнала и о милостях, расточаемых принцем нашему Баллантрэ, и о
способах, которыми он снискал этой милости. С неразборчивостью, весьма
странной при его гордости (разве что честолюбие в нем пересилило даже
гордость), он, как говорили, втирался в высший круг, подлаживаясь к ир-
ландцам [8]. Он завел дружбу с сэром Томасом Сэлливаном, полковником
Бэрком и прочими и мало-помалу совсем отошел от своих земляков. Он прик-
ладывал руку ко всем мелким интригам И прилежно раздувал их. Он на каж-
дом шагу перечил и лорду Джорджу; всегда давал совет, который мог быть
угоден принцу, не думая о том, приведет ли это к добру, и, вообще гово-
ря, казался (как и подобает игроку, каким он был всю жизнь) человеком,
помышляющим не столько об успехе всей затеи, сколько о своем личном воз-
вышении, если прихотью судьбы затея эта увенчается успехом. А впрочем,
он очень хорошо держал себя на поле боя; этого никто не оспаривал, - он
ведь не был трусом.
А затем пришла весть о Куллодене [9], которая была принесена в Дэр-
рисдир единственным (по его словам) уцелевшим из всех тех, кто с песнями
въезжал тогда на холм. К несчастью, случилось так, что Джон Поль и Мак-
коннэхи в то самое утро нашли под кустом остролиста гинею - ту самую,
которая принесла несчастье. Они сейчас же, как говорят у нас слуги,
"отпросились со двора" к меняле, и если у них мало что осталось от ги-
неи, то еще меньше осталось от рассудка. Надо же было Джону Полю вор-
ваться в залу, где вся семья сидела за обеденным столом, и громогласно
сообщить, что, мол, "Тэм Макморленд воротился из похода, и - горе мне,
горе! - он пришел один-одинешенек".