"Р.Л.Стивенсон. Уир Гермистон" - читать интересную книгу автора

был ему отвратителен - Дэвид Кийт Карнеги, лорд Гленалмонд. Лорд
Гленалмонд был высок и худощав, имел длинное лицо и длинные, тонкие
кисти рук; говорили, что он похож на статую Форбса, героя
Куллоденской битвы, установленную в здании Парламента. В глубине его
синих глаз и на седьмом десятке не погас молодой огонь. Разительно
отличаясь от всех присутствующих за столом, он казался артистом и
аристократом, попавшим по недоразумению в грубое общество, и это
привлекло к нему внимание мальчика; а так как интерес и
любопытство - два чувства безотказнее и быстрее всего
вознаграждаемые в этом мире взаимностью, лорд Гленалмонд тоже
заинтересовался мальчиком.
- Так это ваш сын, Гермистон? - спросил он, кладя ладонь на
плечо Арчи. - Он уже совсем взрослый юноша.
- Тю! - отозвался утонченный родитель. - Весь в маменьку:
боится слово сказать.
Но гость удержал мальчика подле себя, побеседовал с ним,
обнаружил в нем вкус к изящной словесности и чистую, пламенную,
застенчивую юношескую душу, и по его приглашению Арчи стал каждое
воскресенье навещать его в его голой, холодной и мрачной гостиной,
где вечерами старый лорд предавался чтению в изысканном холостяцком
одиночестве. Доброта, изящество и утонченность всего облика старого
судьи, его мыслей и речей находили отклик в сердце Арчи. Ему
захотелось вырасти таким же; и когда настал час выбирать профессию,
пример лорда Гленалмонда, а вовсе не лорда Гермистона привел его на
юридический факультет. Гермистон втайне гордился этой дружбой, но
отзывался о ней весьма презрительно. Он не упускал повода поддеть их
насмешливым словцом, и это, по правде сказать, было ему вовсе не
трудно, потому что ни Арчи, ни его престарелый друг не умели
парировать его нападок. Ядовитые насмешки над всеми этими никчемными
бездельниками и неучами - поэтами, художниками, музыкантами и их
поклонниками - постоянно были у него на устах. "Ах, синьор
Тру-ля-ля, - это было его любимое выражение. - Бога ради, избавьте
нас от синьора!"
- Вы ведь большие друзья с моим отцом, правда?- спросил однажды
Арчи лорда Гленалмонда.
- Я никого так искренне и глубоко не уважаю, Арчи, - ответил
тот. - Он вдвойне заслуживает почтения: как превосходный юрист и как
кристальной честности человек.
- Вы и он такие разные, - продолжал мальчик, глядя в глаза
старому судье с такой же страстностью, с какой глядится любовник в
глаза своей возлюбленной.
- Это верно, - отозвался судья. - Мы очень разные. Боюсь, что и
вы с ним тоже разные. Но мне было бы грустно, если бы мой юный друг
судил несправедливо о своем отце. Он обладает всеми достоинствами
римлянина - такими же были Катон и Брут. Мне думается, имея такого
отца, уже можно гордиться своей родословной.
- О, я предпочел бы, чтоб он был простым пастухом с пледом на
плечах! - с неожиданной горечью воскликнул Арчи.
- А это сказано весьма неразумно и к тому же, я полагаю, не
вполне искренне, - возразил Гленалмонд. - О таких словах потом